– Да, – отвечаю прямо, – они – мои ученицы.
Платон присвистывает.
– Знал бы, что в универах такие красотки, не чалился бы по… – не договаривает, только усмехается. Даже с сожалением. Ну, надо же.
Тут в дело вступает Виолетта.
– Я, между прочим, тоже его ученица. И невеста, к тому же, – демонстрирует кольцо, которое мы купили накануне. Подозреваю, больше для Майи. И девочка действительно вспыхивает, сжимает кулачки.
Эх, глупышка, и чего тебя только сюда понесло?
– Сиди уже, невеста, – цыкает на неё Платон, – без места… – и переключается на меня: – в общем, Ларёв, раз уж ты здесь, то отбросим весь этот фарс с женихами-невестами и поговорим серьёзно. Мне нужны активы твоего отца. И, желательно, контрольный пакет. Я в курсе, что Виктор сейчас укатил и всем верховодишь ты, поэтому рассчитываю на твоё благоразумие. А иначе, – он кивает своим секьюрити, которые до сих пор стояли изваяниями по обе стороны дивана, и те кидаются к девочкам, хватают их и приставляют стволы к вискам.
Замечаю, как дёргается Марат, когда лапы одного из верзил сжимаются на хрупких плечиках Маресюк. Запала ему в душу рыжуля, это точно.
– Давайте без крайних мер, – говорю, стараясь не выдать волнения и смятения. Честно сказать, не очень понимаю, как именно буду выкручиваться.
– Думаешь, мне хочется, – ухмыляется Платон. – Нет-нет, я человек мирный. И женскую красоту ценю. Не хотелось бы таких сладких цыпочек уродовать… Так что, давай завершим всё по-быстрому…
– Вы же понимаете, что здесь и сейчас мы ничего завершить не можем, – пожимаю плечами. – Документы в офисе, в сейфе, печать там же…
– Не делайте этого! – впервые за вечер подаёт голос Сенцова, но я осаживаю её – хочется верить – грозным взглядом. Я бы прокричал то же самое, если бы мог отмотать время вспять и появиться в её квартире вовремя…
Сенцова замолкает. Маресюк умудряется что-то шептать ей на ухо, косясь на нас. Я, разумеется, не собираюсь ничего никому отдавать. Сейчас мне главное найти предлог вывести всех отсюда.
Платон поднимается:
– Отлично, значит, едем в офис.
Виолетта и её спутник – только теперь обращаю на него внимание, хотя фигура у того внушительная, явно любит потаскать тяжести в спортзале – порываются следом, но главный мафиози осаживает их взмахом руки:
– В ваших услугах больше нет нужды. Дальше я сам.
Вижу, как скисает Виолетта. Срывает кольцо, швыряет мне под ноги и пулей выскакивает прочь.
С криком:
– Ну, котя… – её ручной бульдог срывает за ней.
А мы чинно-важно начинаем шествие всей кавалькадой…
Смотрю, Маресюк зеленеет на глазах, закрывает себе рот ладонями и начинает метаться взглядом по сторонам.
– Коктейль, – трагически бормочет она. – Он явно был палённый.
Сенцова кивает:
– Мне тоже нехорошо…
Платон злится:
– Да чёрт бы вас побрал! Ещё мне не хватало, чтобы блевать начали! – машет головой в сторону своих амбалов: – Хмурый, сопроводи барышень и проследи, чтобы ничего не учудили…
– Есть, шеф.
Девушки мчатся вперёд, увалень-охранник плетётся следом.
Марат едва заметно улыбается и подмигивает мне.
Все напряжённо ждут.
Наконец, прибегает запыхавшийся Хмурый:
– Шеф-шеф, – частит, активно тыча пальцем в ту сторону, откуда только что явился, – они того…
– Что того? – мгновенно вскипает Платон.
– Сбежали!
– Идиот! – орёт босс мафии, багровея и брызжа слюной. – Ничего нельзя доверить! Почему не проследил?
– Женский же туалет…
– Да пофиг, хоть инопланетный… Ты должен был не упустить…
