Потом капитан прошёлся перед строем солдат, посмотрел сурово на нас, на младших офицеров, и удалился с двумя солдатами, которые его сопровождали, обратно в деревню.
«Вливание» было сделано, нас влили в стрелковую дивизию. Командир роты подал команду – «Разойдись!», – и солдаты легли, привалившись к земле.
Командир роты заторопился.
– Остаёшься за меня! – сказал он мне и пошёл в том направлении, куда только что ушёл полковой капитан.
Мы лежали и ждали, когда он вернется. Нас, по-видимому, на ту сторону отправляли надолго. Я не подумал тогда, что наши люди уйдут туда навсегда.
Командир роты вернулся в сопровождении сержанта сапёра. Сапёр поведёт нас к паромной переправе на берег Волги. Рота тяжело встала, построилась по взводам и пошла по дороге. Вскоре сержант нас привёл на крутой берег с песчаным отвалом и велел подождать.
Солдаты остались лежать в кустах, я пошёл на берег посмотреть на переправу. Деревянный плот, сбитый скобами из брёвен, должен был перевести нас повзводно на тот берег реки. Внизу, переливаясь и крутясь, неслись холодные быстрые струи воды. На тот берег был протянут канат, по канату скользило кольцо, за кольцо был привязан бревенчатый плот. Вот и всё нехитрое сооружение.
На плот могли поместиться человек двадцать солдат или одна армейская повозка с лошадью. Тот правый берег реки, поросший соснами, казался безлюдным и пустым. Туда приказано было перебросить нашу роту, а где находились в то время немцы, и были ли на том берегу наши войска, этого никто из нас не знал. Возможно, нам об этом не хотели говорить.
Перед тем, как нашему первому взводу зайти на плот, с него под кручу съехала повозка и лошадь. Почему одна единственная повозка пришла с того берега, я не понял.
Меня подозвал командир нашей роты, с ним рядом стоял круглолицый офицер в накинутой поверх шинели плащпалатке. Нашивок его не было видно, кто он был по званию, трудно сказать.
– Это заместитель командира полка по тылу! – отрекомендовал мне командир роты стоявшего рядом офицера.
В нашей роте было около сотни солдат.
– Сейчас на паром, на ту сторону отправятся первые двадцать человек, их поведёт командир первого взвода, – сказал командир роты. – Плот вернётся, со вторым взводом поеду я.
– Ты, – сказал мне старший лейтенант, – с группой в тридцать человек останешься на этой стороне и будешь здесь за старшего. Со своими солдатами ты пойдёшь на плот последним, когда он вернётся сюда. Я буду ждать тебя на том берегу.
Меня с тремя десятками солдат положили за бровкой берега, и мы стали ждать своей очереди на переправу.
Заместитель командира полка суетился около лошади, о чём-то спрашивал и ругал повозочного. Он говорил ему что-то намёками. Не зная главного, нельзя было догадаться, о чём шла речь.
Когда лошадь сошла с парома, ездовой что-то сказал сапёрам. Я думаю, что он ругал его именно за это. Зачем он сообщил какую-то важную новость сапёрам?
Первая партия была уже на том берегу, командир роты со второй спустился к воде и ждал, когда плот подойдёт к нашему берегу. Паром вернулся, командир роты вместе с солдатами зашёл на плот, и на этот раз они очень долго переправлялись на тот берег.
Внизу у воды стояли сапёры, они за веревку с того берега перетащили пустой паром обратно сюда. И вдруг они почему-то забегали, засуетились, застучали по канату топорами, оттолкнули плот, обрубили канат и попрыгали вверх. Они быстро легли за бровку, и в это время на воде послышался взрыв. Я подбежал к берегу и увидел, – остатки парома, в виде разбросанных брёвен, плыли вниз по реке.
