– А разве некроманты не будущее у духов узнают? – удивился Горазд.
– Не порти историю, – буркнул богатырь. – Это нынче расхожее понятие, его можно в разных смыслах использовать. Потом я ведь не говорил, что он будущее не узнаёт. Только это не конец ещё. Душу Фэридуна злой демон и поглотил, да не уничтожил. Вот она и рвётся к божественной силе, хочет создавать, как наш великий Триглав. Но всё, что у него получается – чахлые кости, да ветхая плоть мертвецов. И тогда он выкрал какую-то очень важную вещь у богов. Якобы, с её помощью любой может стать всесильным творцом. Но этого я точно не знаю. Вот только, кажется мне, творить он всё равно будет одно зло. Я пытался попасть в Железную Гору, да так и не доехал, ведьму ту окаянную повстречал. Хотя люд поговаривает, что Ареманта вообще убить нельзя по каким-то причинам. Триглав его знает – почему!
– Опять он за своё, – вздохнула Машутка.
– Да не, глупости какие-то, – отмахнулся Горазд. – Чего можно у богов украсть?
– То, что мы обязаны вернуть, – вдруг влез в беседу Рыжун. Достав книгу и распахнув, словно бы на случайной странице, он прочитал: – Передал Триглав на сохранение младшему богу из южных краёв банку необычную. Содержалось в ней Варенье Сотворения, от которого пошла жизнь в нашем мире. Да обманул Смотрителя злой дух, наобещав сделать для него целую планету из молока и сметаны, а сам выкрал Варенье.
– Эх, варенья бы сейчас, да с оладушком, – мечтательно протянул детина. – Или как раз со сметаной! Мне бы кто такую планету подарил!
– Тише ты, – шикнула на него Машутка. Её рассказы спутников крайне завлекли, она прямо на край полена перелезла и вперёд подалась, что едва не падала. – Дальше-то что было?
– Чего, чего, – передразнил кот. – Спёрли Варенье, вот и всё. Чего тут добавить. А мы его можем себе заполучить. Царь его как раз разыскивает.
– Нехорошо чужое воровать, – пристыдил Рыжуна Волибор.
– Да мы только чуть-чуть, по капельке возьмём. Остальное возвратим богам. Жизнь пойдё-ё-ёт!
– Э, а мне нравится! – воскликнул Горазд. – Стану я таким умным, что всех переумничаю! Тогда батька, да Горан с Горыней меня уважать будут! И все соседи смеяться перестанут.
– А я бы в царевны подалась, – пошла фантазировать Машутка, мечтательно закатив глаза. – И чтоб замок белокаменный, да пруд с лебедями… Будут обо мне такие вот сказки складывать, добры молодцы искать отправятся. Я буду на высоком балконе сидеть и кукиши им показывать. А тебе, кот, зачем оно надо?
– Что за дурацкий вопрос! Коту, по-твоему, легко на свете живётся?! Не одним богам молоко со сметаной надобно. Только вы при царском дворе не оплошайте. Если не нас отправят, а каких-нибудь витязей да лыцарей, пиши пропало! Я уж постараюсь уговорить государя, но это дело общее.
– Теперь я, теперь я! – заголосила Машутка, да так, что даже огонь в костре затрепыхался. Приняв устрашающий вид, она начала вещать громким шёпотом: – Говорят, что на этот самый Совиный лес наложено страшное проклятье. Якобы люди из окрестных сёл слишком часто сюда по грибы ходили, все повыкорчёвывали…
– Такого не бывает, – скептически заметил Волибор, подняв палец. – Грибы только сверху лежат, а основная большая грибница под землёй. Нельзя её выкорчевать.
– Эй, давай, не умничай! – оскорбилась девица. – По-твоему эти истории дураки сочиняли?
– Да уж откуда, – ехидно улыбнулся Рыжун, проведя когтем по усу.
