Ваше Сиятельство 1 (+иллюстрации) - страница 56

А когда я открыл глаза, сон будто продолжился: она стояла возле кровати. Утреннее солнце падало на подоконник и золотило занавес. Золотая диадема сверкала в ее белых, играющих легкой голубизной волосах, длинных до пола. Богиня улыбалась. И это был не сон.

Сначала я приподнялся на локте, разглядывая ее. Затем встал, даже не подумав, что я лишь в одних трусах.

- Радости тебе, Астерий, - произнесла она серебристо и громко.

- Тебе Божественной Радости, прекраснейшая из прекрасных, - я почувствовал, как по телу пошли мурашки и захотелось рассмеяться. Видел ее тысячи лет назад, но никогда так близко. И тогда, тысячи лет назад она не была так хороша как в эту минуту.

- Не пытайся мне льстить. Ведь то же самое ты сказал бы Афине или Афродите. Я даже не уверена, что ты не говорил те же слова Гере, - она по-прежнему улыбалась, и в комнате было светло не от солнца, а от нее.

- Нет, ты всегда меня восхищала больше других. Клянусь тебе – Перун свидетель, - я сделал маленький шаг к ней.

- Я очень благодарна, что ты устоял против Геры. Не знаю, по силам ли это кому-либо из смертных кроме тебя. Ах, да, ты бессмертный, но все равно, - она подошла и положила руку мне на грудь.

- И ты даже согласишься сейчас на… - я не спешил это произнести, желая насладиться ее прикосновением и искорками, зачавшимися в небесных глазах богини.

Артемида договорила за меня:

- На один поцелуй. Я исполняю обещания, как бы то ни говорила Гера, - она потянулась ко мне губами, успев прошептать: - Тем более, кто, как не ты заслужил это…

Сначала касание наших губ было нежным, но в следующий миг меня пробрала такая сладость, что я прижал богиню к себе и впился в ее рот с жадностью.

- Астерий! Со мной так нельзя! – она отстранилась, ее глаза стали сердито серыми.

Я же чувствовал лишь сжигающее возбуждение. Голова кружилась, и хотелось почувствовать ее тело еще.

- Я пришла не для этого, безумный Астерий! - она отступила на шаг.

В этот миг дверь в комнату распахнулась, на пороге появилась моя мама.

- Саша! Ты снова водишь гулящих девушек! – вскрикнула она. И, конечно, топнула ногой.

13. Глава 12. Дела библиотечные

Взгляд Артемиды не выразил изумления, на лице застыла та самая снисходительная улыбка, которая украшает ее мраморные статуи.

- Мама, не говори так! Перед тобой сама Артемида! Та, которую ты почитаешь! – в эти мгновения я испытал тревогу. Даже страх, что Небесная Охотница, оскорбленная речью графини, может наказать ее. Олимпийские боги бывают вспыльчивы и иногда потом сами не в силах изменить сделанное в порыве эмоций.

Елена Владимировна побледнела, вытянулась в лице и захлопнула дверь.

- Прости ее, Небесная, - я повернулся к Артемиде. – Она не могла подумать, что здесь может появиться богиня в земном теле.

Дверь снова распахнулась, графиня осторожно шагнула в комнату, в молитвенном жесте сложив руки на груди:

- Величайшая из великих! Охотница Небесная! Пожалуйста, прости! Разве могла я такое представить, что в нашем доме появишься ты?! До сих пор глаза с трудом верят! Прости, Небесная! Нашло какое-то сумасшествие!

- Здесь нет твоей вины, Елена. Мне не на что сердиться, - ровным голосом ответила Артемида. – Сейчас оставь нас. Мне нужно поговорить с твоим сыном.

- Да, Небесная! Ухожу! Ухожу, Всемилостивая! – Елена Викторовна попятилась и тихо притворила за собой дверь.

- В твоем доме очень беспокойно, - Охотница улыбнулась, поглядывая на дверь, словно ожидая, что та откроется снова. – Хочу тебя предостеречь, Астерий. Ты должен понимать: если я позволяю поцелуй, то он, что-то значит, и в нем не какая-то мелкая поблажка, а знак моего отношения. Я - не Гера. Это она, пока Перун смотрит в другую сторону или занят с любовницами, готова раздавать поцелуи всем, кто ей может стать полезен.