Ваше Сиятельство 2 (+иллюстрации) - страница 21

Осторожно и тихо я вернулся к Айлин и подал ей знак следовать за мной. Не знаю, заметили нас или нет, но мы добрались до своих сумок, схватили их и побежали из двора. Скорее всего те двое увидели нас. Но увидели с большим опозданием и вряд ли кто-либо из них, глядя в спины двум удаляющимся фигурам, мог определить, что со двора убегает сам граф Елецкий.

Мы бежали долго. Остановились лишь в проулке, выходящем на Елисеевский. Там я резко повернулся, поймал в объятия подотставшую Айлин и расхохотался.

- Люблю тебя! – госпожа Синицына тоже затряслась от смеха. – Как здорово все вышло! Только теперь на мне нет трусиков!

- Куплю тебе новые, - пообещал я, подумав, что это отличный повод погулять с Айлин по магазинам. – Можно съездить в воскресенье на Тверскую.

- Да! Очень хочу! – согласилась она, и мы неторопливо зашагали в сторону школы.

Проводив Айлин, я быстрым шагом направился к своему дому. Свернул за угол возле продуктового магазина и увидел, как от нашего особняка отъезжает скоростной эрмик. Новой, явно дорогой модели. У меня возникли опасения: уж не баронесса Евстафьева приехала и снова дожидается меня. Я был не против видеть ее и даже принять участие в праздновании столь важного события в жизни госпожи Евстафьевой, о котором она сообщила мне на эйхос. Не против, но только не сегодня. Я и так потерял много времени в Шалашах. День стремительно таял, а мне предстояло сделать еще так много.

К счастью, опасения, что я сейчас столкнусь с Талией, оказались напрасны. Вместо баронессы меня ждала посылка от графа Голицына: большая коробка из прочного картона с заклеенной крышкой, которую украшала солидная печать с имперским гербом и надписью полукругом: Директория Перспективных Исследований, московское отделение, и ниже мелкими буквами адрес и еще какая-то бесполезная для меня информация.

- Ваше сиятельство, это вам! – дворецкий приподнял явно нелегкую коробку. – Из самой Директории! – важно добавил он. – Куда прикажете отнести?

Мама, видно тоже осведомленная о посылке от Жоржа Павловича, смотрела на меня с улыбкой одобрения, так редко появляющейся на ее лице красивом и молодом лице. Вот такой Елену Викторовну я особо люблю.

- Еще письмо, - добавила графиня, протягивая конверт.

Странно, что она не успела его вскрыть – печать была цела. Как же непохоже на маму, всегда влезающую в мои дела.

- Максимыч, давай это в подвал, - я кивнул было в сторону лестницы, сходящей в мой тренировочный зал, но тут же передумал: - Хотя нет. В комнату! В мою комнату! Постараюсь сегодня с этим разобраться.

Если в коробке были первые, собранные инженерами Голицына, схемы, то я просто в шоке от той стремительности, с которой Жорж Павлович взялся за наше общее дело. И несколько меня удивила странность: письмо. Обычное письмо на бумаге, запечатанное сургучом. Почему не сообщение по Всеимперской сети или на эйхос? Поскольку я обеденное время давно прошло и голод грыз меня сильнее любопытства, я решил начать с обеда. Взял у мамы письмо, чмокнул ее в щечку за доброту и направился в столовую. У дверей, едва не столкнувшись с пышной грудью Надежды Дмитриевны, как раз выплывавшей из столовой, сказал:

- Перекусить что-нибудь, Надежда Дмитриевна. Как волк голодный!

- Конечно же, Александр Петрович, - служанка тут вернулась в столовую, и направляясь на кухню, громко распорядилась: - Ксения! Скорее его сиятельству обед! Давай поторопись!