***
Сегодня день был на редкость удачный, если не считать сообщения от графини Елецкой. Вернее, ее сына, который имел наглость влезть в его милое общение с Еленой. Интересно, сама она знает о его глупейшем, хамском поступке? Угрожать главе Ведомства Имперского Порядка это уже за гранью разумного! Козельский ничего не стал ему отвечать. Да и зачем вступать в перепалку с мальчишкой? Ничего, пусть пока думает, будто он нагнал страхов на самого Григория Юрьевича, а жизнь все расставит по местам. При чем очень скоро. Пока в силе императорский указ от 6 июня Указ 4 139 года о лишении дворянских титулов, государственных наград, а также земель и поместий. Старый указ, изданный почти двести лет назад Елизаветой Строгой в ее не во всем удачное правление. Согласно ему дворяне независимо от ранга лишались титулов и, соответственно всех привилегий за прямое или косвенное участие в дворцовом перевороте или подготовке к нему. Вот и славно, скоро этот забытый, но очень важный указ проявит свою силу, и полетят чины, титулы и чьи-то головы.
Случится это вскоре после того, как материалы из папки под названием «Гром» будут представлены императору. Тем более сегодня эта папка пополнилась еще очень полезными свидетельствами. Кое-кого удалось подкупить, кое-кого запугать. И очень важные люди присягнули на верность императрицы Глории. Сама она увезла старика Филофея на неделю прогреть его дряхлые кости в Средиземноморской губернии, а значит намеченное объявление наследником Дениса Филофеевича в назначенный срок не состоится. Теперь уже, наверное, не состоится вообще никогда.
Взгляд Козельского упал на эйхос, который князь недавно вертел в руке, и он снова подумал о графе Елецком. Этот щенок теперь не просто раздражал его, а очень злил. Если раньше он хотел не включать его в список особо важных персон, задействованных в «Сириусе», то теперь включит обязательно. И глядишь, очень скоро, согласно императорскому указу, лишится этот выскочка титула. Вот тогда глупый мальчишка будет проходить уже через его ведомство как простолюдин, а значит без всяких оглядок на канцелярию Надзора Чести и Права.
- Рубин, чай подай! – сказал Григорий Юрьевич в говоритель.
Почти сразу отозвался хрипловатый голос Рубина:
- Немедленно исполню, ваше сиятельство. К вам тут еще магистр Мельгаурус. Прикажите пустить или отправить до завтра.
- Пусти, - князь глянул на часы. Уже почти исполнилось девять. Засиделся он сегодня на работе. Да и было с чего.
Иргашев вошел странно как-то озираясь. Казалось, он чем-то напуган. Это не вязалось с уважительным, даже подобострастным, но в душе всегда невозмутимым магистром.
- Ну что там, был уже у Елецкого? – Козельский начал складывать документы в папку.
- Был, ваше сиятельство. Плохие дела. Очень плохие! – магистр замер посреди кабинета, обернулся на Рубина, занесшего поднос с чайником и чашками.
- Какие еще плохие, - князь нахмурился. Узбек молчал, дожидаясь пока выйдет денщик. – Говори уже! – поторопил его Козельский. – Что ты там выяснил? Маг он или шарлатан?
- Он – сам черный бог! – произнес Иргашев, так и не дождавшись, когда удалится Рубин. – Едва живым ушел от него. И отпустил он меня лишь потому, что хотел вам все это передать!
- Ты не пьян случайно? – Григорий Юрьевич встал из-за стола, не понимая, что же такое могло произойти с его очень хорошим, проверенным во многих серьезных делах магом.
