– Не неизвестно что, а моего мужа. Его следы. Я ухватилась за ниточку. Я наконец-то что-то нашла.
– Где? В степи нашли?
– Да хоть в аду! Мы поедем туда немедленно!
– Я могу это сделать сам!
– Я приехала сюда не для того, чтобы ты делал все вместо меня.
– Ваша внешность, ваша одежда….
– Все поправимо. Найди мне мужскую одежду, а волосы я спрячу.
В его глазах промелькнуло то ли уважение с восхищением, вперемешку с бессильной яростью. Я откинула цветастый полог в лавке Тургэна.
– У тебя есть для меня мужская одежда и головной убор?
Тот быстро закивал и радостно бросился искать на полках в пыльном барахле какие-то цветастые тряпки. Вскоре я мало походила на женщину. Великоватые штаны, подпоясанные веревкой, поверх них ветхая рубашка, расшитый орнаментом жилет и жакет полностью скрыли мою грудь и талию. Волосы я спрятала под круглую шапочку с тонкой полосочкой меха по краю, выеденную молью. Для пущей правдоподобности Тургэн испачкал мне лицо.
– Теперь вряд ли примут за женщину, скорее, за мальчишку-посыльного или просто за оборванца. Ты тоже переоденься. Не светись своим шикарным шмотьём. У нас тут так не одеваются. Если не хотите привлечь внимание.
Пока Дарив переодевался, я рассматривала сувениры на полке в лавке, ходила между стеллажами, с любопытством разглядывая маленькие буддистские фигурки, вырезанные из дерева или выбитые из слоновой кости. А потом увидела черную тигрицу с золотым ободком на шее. Размером чуть меньше моего указательного пальца.
– Почем такая фигурка?
– Берите. Дарю.
– Правда?
– Правда. Вы мой первый покупатель за целую неделю.
Я сунула фигурку в карман шаровар, как вдруг снаружи послышались голоса, и лицо Тургэна изменило свое выражение. Он махнул мне рукой.
– Надо прятаться. Быстро! Сюда!
Отодвинул шторку возле прилавка, и я юркнула туда, не успев спросить, почему надо прятаться и от кого.
– Как дела, Тургэн? Что есть для нас?
– Ничего нет.
– Плохо, дорогой. Плохо. Должно быть. Албаста ждет. А она очень не любит ждать. Ты задолжал… ты знаешь уговор.
Я выглянула из-за шторки и увидела двух лысых мужчин в черной одежде. На их выбритых черепах, сбоку виднелись странные татуировки в виде какого-то знака.
– Скоро будет. Дайте мне день или два.
– Если через три дня не отдашь десять процентов – твоя лавка превратится в кучку углей, потому что толку от нее нет.
Я неловко переставила ногу и зацепила какую-то коробку. С громким шуршанием та свалилась на пол, и из нее высыпалась какая-то крупа.
– Что там у тебя? Кого прячешь?
– Никого. Это крысы.
– Врешь, гнида. А ну отойди.
Я затаилась, дрожа всем телом. Один из лысых «из ларца» одернул шторку и оказался лицом к лицу со мной
– Это что за рвань ты здесь прячешь?
– Это…это мой дальний родственник. На рынке кое-что узнает для меня.
– Родственник? С европейским лицом и голубыми глазами?
– Ты ж знаешь… мой брат женился на русской… это ее племянник.
Лысый внимательно на меня смотрел, склонив голову на бок, а я молилась, чтобы Дарив не выскочил из укрытия и все не испортил.
– На девку похож. Как зовут?
– Он немой. Не слышит ничего и не говорит. Они мне его отдали, чтоб не содержать.
Пальцы лысого разжались.
– Ясно. Долг не вернешь, пацана заберу – будет своей мордой смазливой расплачиваться.
– Или задницей. Гыыыыы. Албаста найдет ему занятие.
Толкнул Тургэна в грудь и вышел из лавки, а я, кусая губы и тяжело дыша, смотрела им вслед, придерживая шторку рукой.
