Алексеев вынул из двери ключ и бесцельно побрел по коридору. У стола дежурной он остановился, положил ключ и стал неторопливо спускаться вниз.
Между первым и вторым этажом он остановился в странном предчувствии, сделал несколько неуверенных шагов и увидел в холле Элеонору.
Она стояла в распахнутой светлой синтетической шубе, печально опустив голову, и водила носком туфля по невидимым линиям пола. М-да…
Алексеев задохнулся от нежности. Он подходил к ней как к спящему ребенку.
Она подняла голову, глаза их встретились, она не удивилась.
– Ты здесь?.. – спросил Алексеев, словно не верил собственным глазам.
– А ты нет?..
– Я?.. – Алексеев вдруг засомневался. – Я уже не знаю, где я.
Он потер лоб, номерок на пальце мог сойти за украшение, и жалобно улыбнулся.
– Ты меня ждала? – он сделал ударение на слове «ждала».
Элеонора устало кивнула.
– Да.
– Ты извини меня, – сказал Алексеев, – ну, за то, что я тогда в номере. Глупо получилось, но, когда он застал нас, я просто не мог по-другому, он бы подумал черт знает что. И вообще, лучше бы мы не заходили в этот проклятый номер, одни неприятности из-за него.
– Разве были неприятности? – сказала Элеонора.
Алексеев пожал плечами.
– Не знаю, – сказал он, – может быть, и не было… В самом деле, а что такого?.. Что было такого, из-за чего стоило бы ломать голову? А? Ничего не было.
– Совершенно ничего, – сказал Элеонора с издевкой.
– Ну нет, конечно, – смутился Алексеев, – конечно, что-то, может быть, и было, но теперь-то всё, хватит, теперь я знаю, на каком языке с ними разговаривать. Объяснять, просить, все это бесполезно, нет, с ними надо так же, как и они с тобой, раз, два – и за горло! – Он невесело усмехнулся. – И вот пожалуйста, результат. Теперь я их всех обставил, они у меня теперь вот где. – Он сжал кулак с номерком на пальце и болезненно поморщился.
– Так и не снял? – спросила Элеонора.
– Нет, – Алексеев сунул палец в рот, потом смутился и потряс рукой в воздухе. – Да разве так просто снимешь. Здесь ножовка нужна. – Он посмотрел на Элеонору и, помолчав, добавил: – Пила, значит.
– Так ты теперь пилу будешь искать? – запахивая шубу, спросила Элеонора.
– Да нет, что ты… – сказал Алексеев, – а тебе уже нужно идти?
Элеонора тяжело вздохнула.
– А что же мне, всю ночь здесь стоять?
– Я тебя провожу, – сказал Алексеев. – Можно?
– Можно, – сказала Элеонора. – Попробуй.
– Что значит, попробуй?.. – Алексеев как-то странно огляделся по сторонам.
– Ничего не значит, – сказала Элеонора.
– И пробовать нечего, – сказал Алексеев. – Сейчас я тебя провожу.
– Спасибо, – сказала Элеонора. – Не надо, я живу рядом.
– Рядом? – обрадовался Алексеев. – Как хорошо!.. Как хорошо, что рядом. Тогда мы пойдем пешком и прогуляемся.
Он снова оглянулся.
– Ты чего-то ждешь? – спросила Элеонора.
– Нет, нет, что ты, чего мне ждать. Мне ждать совсем нечего. – Алексеев суетливо задвигался. Глаза его бегали, он смотрел то на гардеробщика, то на швейцара, то на дверь, но только не на Элеонору. В нем росло страшное предчувствие.
– Ну тогда пойдем? – нетерпеливо спросила Элеонора.
– Как?.. – тихо спросил Алексеев.
– Как это как? – Элеонора посмотрела на Алексеева, потом на дверь и неуверенно добавила: – Очень просто. А что?
– Нет, нет, ничего, пойдем, – он взял ее под руку и нерешительно повел к двери.
Дверь приближалась. Он чувствовал, как гардеробщик и швейцар сверлят его спину взглядами.
