Лард грустно вздохнул, обреченно всплеснув руками, и прошел вглубь небольшой комнаты, справедливо названной командиром кельей. Впрочем, с кельей ее роднил лишь размер, ибо убранство тут было царским, как и все в Стратуме огня, включая скамейки в парке. У треугольного окна, в которое мог пролезть даже Ксандор (что он не замедлил взять на заметку, хотя и не теша себя надеждой – вряд ли тут было все так просто) стояла обитая вишневой тканью с золотыми узорами софа, рядом с ней – резной столик, на нем даже поблескивала в лучах солнца и свете негаснущих свечей на стенах ваза с фруктами выточенная из сплошного куска красного хрусталя. На обитых красными обоями, также украшенными золотым рисунком, висели картины, преимущественно портреты каких-то седобородых чародеев в роскошных нарядах и золотых венках и коронах и дам в пышных нарядах, величественных, как королевы. По углам были расположены тумбы из красного дерева с огненными цветками в толстеньких горшках.
Лард первым же делом направился к окну, собираясь попробовать все варианты, прежде чем объявлять себя арестантом. По дороге захватил из вазы спелое красное с желтым бочком яблоко, словно подогнанное под интерьер. Окно оказалось открытыми, ни ставен, ни стекла. Это в свою очередь намекало на очередной подвох, но в чем Ксандор Лард был чемпионом, так это в упертости, причем именно в упертости, а не в упорстве. Он попытался просунуть голову на улицу, залитую светом, кажущимся еще ярче на фоне тени от растущих у домика деревьев. Но в последнюю секунду он услышал шипение и остановился. Золотая голова дракона, прибитая к стене так, что как раз касалась пастью вершины оконного треугольника, блеснула огоньками глаз. Из пасти упал красный луч, растянувшийся на всю ширину проема прозрачной розовой пленкой. Отшатнувшись, воин почесал шею, вообразив, что произошло бы, успей он высунуть голову наружу. Доев яблоко, он швырнул огрызок в пленку, тот ударился об нее, словно о настоящее стекло, и упал на пол.
– Отлично, снова попался, что-то часто в последнее время, – рассуждая вслух, он подобрал огрызок и закинул в одну из четырех расставленных по углам комнаты рядом с тумбами чаш на подставке, где горело бездымное пламя, причем само по себе, никакого топлива в чаше не оказалось. – Что ж, тут хоть прилечь можно с комфортом. Главное, чтобы в привычку не вошло.
Развалившись на софу и свесив одну ногу с подлокотника, Ксандор постарался забыть, что находится под стражей, но отдохнуть от предшествовавших тягот не дал голод и жажда, начавшая пробуждаться. Яблоко – это конечно хорошо, только ему сейчас хотелось выпить стакан холодной воды и съесть что-нибудь горячее, да посытнее. Тратить рацион пока было опрометчиво, мало ли когда пригодится. К тому же он абсолютно не имел вкуса, а иногда хотелось отведать простой человеческой пищи.
Он с опаской подошел к двери (мало ли, чего там еще запрятано) и выглянул в маленькое окошечко. Обзор был скудным и воин никого не заметил. Тогда он решил прибегнуть к более грубым мерам. Постучав кулаком по двери, он протиснул губы в окошко и громко закричал:
– Поесть хоть дайте, изверги! И вообще, мне полагается адвокат или у вас принято скручивать людей без суда и следствия?!
Голос пролетел эхом по коридору, заскрипел о латы шлем повернувшего голову стража на выходе из домика, однако он и не подумал подойти. Ксандор покачал головой, отошел к софе и с досадой выдохнул. Действительно обидно выходило, не успел скинуть одни цепи, как навесили новые. И какой сильный удар по честолюбию! В общем, стало тоскливо от осознания нелепости ситуации и невозможности достойно выйти из нее. И так захотелось выпотрошить Нимара, пожалуй, Ксандор готов был убить надоедливого слугу Ааззена на полном серьезе.
