– Ну чего, друг Василий, такой понурый? Опять Тамарка тебя пережевала и выплюнула? Она может, все мы тут под ней ходим.
– Даже вы? – Васька ответил вялым рукопожатием и недоверчиво ухмыльнулся.
– Я в первую очередь, – закивал Семен Лукич, – если я такой женщине буду препятствия чинить, то она быстро заявит, куда надо, и скинут меня, откуда не надо. Понял?
Васька сморщился, не поняв ни слова из сказанного, но из уважения кивнул.
– То-то же, друг мой. К таким, как бабушка твоя, подход нужен. Особый, обольстительный, – Семен Лукич наклонил голову, глянул исподлобья и заговорщически продолжил, – но не слишком, чтобы не догадалась, что я к ней и так, и эдак. Но лучше никак, конечно. Поработали и разбежались. Но, должен признать, голова она у тебя, эх, голова! Мозг!
После этого Семен Лукич наконец отпустил Васькину ладонь, откашлялся и без стука ворвался в деловой мир Тамары Борисовны:
– Тамарочка, голубь мой чернобровый, я к вам с воском.
Дверь закрылась, и окончание разговора осталось загадкой для юного мальчугана. Он так и не узнал, что в тот момент директор наведался к заведующей и по его душу тоже.
– Опять вы со своими задумками, Семен Лукич, – откинулась в кресле Тамара Борисовна и постучала пальчиками по столу, – я же вам говорила, восковые фигуры – это развлекательный формат. Не представляю я подобное в нашем музее, не та ниша.
– Вы закостенелый динозавр, – хихикнул директор, на что в ответ поймал грозный хмурый взгляд, – молодежь надо привлекать. И, как вы верно изволили высказаться, развлекать. А ведь мы с вами ровесники, подумать только. Помните, Тамарочка, как мы тут все поднимали, развивали, сами после университетов, глаза горели, боялись, но делали. И никакие форматы вас тогда не пугали. А сейчас что случилось?
Семен Лукич взял со стола статуэтку Пушкина, погладил маленькую гипсовую голову и приложил к своей щеке:
– Гляньте. Вот я и вот наше все, Александр Сергеевич – светило русского языка и литературы. Вы бы хотели с ним фотокарточку?
Тамара Борисовна обомлела, глянула поверх очков и расхохоталась:
– Товарищ директор! Сема, что ты несешь?
– Я несу новое в массы. Точнее в наш музей. Нам нужны восковые фигуры, поставим их куда-нибудь, освободим зал, да придумаем что-нибудь в конце концов. Как всегда же, Тамарочка.
Семен Лукич в один присест подскочил к заведующий, подхватил ту за ручки, и они принялись кружить по кабинету в беззвучном вальсе.
– Ох, Сема, – запыхавшись, уселась обратно Тамара Борисовна, – откровенно говоря, я давно сама подумывала о чем-то новом, чтобы вдохнуть свежести. Так что с воском ты хорошо придумал. Глядишь, не только школьники да редкие туристы к нам потянутся. Только вот где мы возьмем-то их?
Директор лукаво поиграл бровями, у него и на это был готов ответ:
– Я уже все нашел, осталось, чтобы ты подписала бумаги. Мы их перекупим! Тут одна фирма разорилась недавно, маленькая незначительная выставка у них гастролировала по городам нашей необъятной. Но там больше певички да актрисульки зарубежные. Всех переделаем, переоденем и вуаля – будем нам зал с историей. Романовых вылепим!
– А лепить кто будет? Работа не каждому под силу, – опять недоверчиво отозвалась заведующая.
– Есть у меня умелица одна, искусная художница. Руки будто Богом созданы, глаз острый, каждую деталь подмечает. А в подмастерья ей твоего внучка поставим, пусть учится. Глядишь, и получится что у него. На хозяйстве встанет, будет за костюмами следить, расставлять, куда надо. Он у тебя бойкий малый, хоть и балбес. Но направление ему надо задать.
