Ну да, и в церковь обязательно сходють, а как же? Богу помолются, а потом мужики сойдутся, о своих делах потолкують. У взрослых-то душа, можить, и потомится: ах, работа стоить! А все ж после отдыха… как ты думаешь? Возьмешься за дело, да и еще больше сработаешь. О работе только и думали, ни то что сейчас. Чего ж теперешнему мужику не пить? Восемь часов отработал и гу-уляй себе, пей! Раньше-то как же он напьется? Ему ж на утро надо в поле ехать, сажать или косить, убирать, так что работали мужики, не покладая рук от зари и до зари.
Разделили после революции мужиков на кулаков, на середняков, на бедняков. А бедные-то отчего были? Да оттого, что или вдова с детьми осталася, или мужик – лентяй. А мало ли таких спокон веку было? Во, Митроха с нами рядом жил, так, бывало, весь день будить сидеть и рассказывать мужикам, как на фронте самолет лопаткой сбил. И сидять, слушають: а, можить, и вправду самолет так низко летаить, что его лопаткой сбить можно? А другой сосед пьянствовал, хоть и бондАрничать19 умел, так у него даже коровы не было. Ты подумай только, коровки в деревне не иметь! А детей плодил. Бывало, сидять его детки и ждуть, когда из соседей кто сжалится да кувшинчик молочка принесёть.
А наши работали! Бывало, приедить отец с извозу из Брянска, отдохнёть чуть и опять пошел работать. Дедушка-то старый уже был, а матери с таким хозяйством и с нами четырьмя куда ж управиться? Да и жалел её отец, женился-то по любви. Сам Ряснинский был, а мать – с Масловки, что с другого краю Карачева…
Нет, как познакомилися не знаю, а вот что отец красивый был, грамотный и всё-ё никак себе невесты по нраву не находил, это да… Но когда мамку увидал, то сразу и влюбился, а вскорости и свататься с матерью поехали. Приехали, а дед Ляксей:
– Не-е, не отдам мою Дуняшку за прачкиного20 сына!
Вот и началось… Поедуть снова свататься, а он опять:
– Да что моей дочке на ваших ряснинских песках и делать? Вы, нябось, и с землей-то управляться не умеете.
Выскочить бабушка на улицу, плюётся-плюётся:
– Черт кудлатый! Никогда больше не приеду за эту Дуняшку свататься!
А отец – свое:
– Ни на ком не женюсь, кроме как на ней!
Ну, наконец, вот что отрезала мамка:
– Если, папаш, не отдадите меня за Тихона, то как поедить венчаться с другой, а я ухвачусь за задок повозки и буду гнаться. И не отстану.
А характер у нее был!.. Вот дедушка, видать, и подумал: ну что с ней, дурой делать, ведь так и отчебУчить21. И когда опять приехали свататься, говорить:
– Ну ладно, так и быть… Согласен. Даю еще и теленка в придачу.
А бабка как взовьется:
– Да пропади ты пропадом со своим теленком! Нужен он нам!
Так-то и поженилися они. И жили хорошо, дружно, пока не случилася беда: началась на Ряснике эпидемия тифа.
Началась, значить, на Ряснике эпидемия тифа, и дело было весной. А весна была жа-аркая, много народу тогда помирало. Помер и отец нашей подружки Маши, побежали мы посмотреть на похороны, а на ней – платочек чёрный, ботиночки новые и платьице новое серенькое с черными обирочками на подоле и на рукавах. Мы так и ахнули: ка-акое красивое! Прибежали домой, стали мамке рассказывать, а она послушала нас, послушала, да как заплачить! Чувствовала, видать…
Вечером играем с братцем и Динкой на дороге, ждем отца с извозу… А у него лошадь была с белой залысиной, и далеко-о видать её было! Вот и на этот раз… Играем и вдруг показалась она в конце улицы. Встретили отца, а он подъехал к хате и сразу в дом пошел. Бывало-то, потормошить нас, посмеется, а тут даже коней отпрягать не стал и только сказал нам:
