К тому времени, как на горизонте появились силуэты крошечных домиков, ноги мои выдавливали из себя последние шаги, на которые еле хватало сил. Филя стал просто неимоверно тяжелой ношей. Я пару раз намекала, о том, что неплохо бы размять крылышки, побегать по зеленой травке. И вообще, проявить заботу о ближнем. На что, филин ухал, показывая, что ему и так не плохо.
– В конце-то концов! Ты же, метаморф! Ты и в коня можешь! Это я должна ехать на тебе, ты мужчина! А я бедная, хлупая ведунья! Имейте совесть, господин!
– Уху-хух! Хех! – вот так. Ещё и издевается! Корми его после такого.
Так, успокаивая себя бурчанием, чтобы не разреветься от усталости, мало-помалу, мы приближались к островку уюта и спокойствия. Наверняка, найдется домик, в котором будут готовы оказать пришлой ведьме, за благословление домашней скотины или хлебов. Законы времени. Что мне на руку.
Сумерки понемногу захватывали землю. И чем темнее становилось, тем больше я понимала – что-то не так. Но одна мысль, о еде и кровати, перебивала внутренний голос. Старалась не слушать его. И вот, настал момент, и не прислушиваться к себе стало невозможным. Когда до домов оставалось совсем немного, я поняла, что было не так. Не было огней в окнах. Дома выглядели перекошенными, полуразрушенными, обгорелыми. Деревня пуста. Не будет нам уютной кровати, не будет мне горячего ужина. Идти туда нельзя.
Я остановилась и села на землю. Сил уже не было. Цель, манившая меня и дававшая силы – исчезла. Что ж. Выясним все завтра, а сейчас неплохо бы соорудить ночлег и ужин своими руками. Филя робко чирикнул с удивлением.
– Да, дорогой. Не будет тебе мяска сырого, поедим мы с тобой… А, что мы с тобой поедим? Остатки хлеба… И яблоко. Не самый сытный, но здоровый ужин. Не побрезгуй. Чем богаты.
Филёк презрительно посмотрел на остатки былого великолепия, наморщил свой перяной лоб. Покосил на меня глазом, с немым укором и сорвался с плеча. Видимо, понял, что с такой хлупой ведьмой сытым не умрёшь. И улетел в ночь.
Ну и ладно. Не было печали. Знала же, что не навсегда. Никто не остается навсегда. Ну и скучать не буду. Ну и всё. Пусть так. Но мог бы хотя бы спасибо сказать. За все, что с нами было. Предатель пернатый.
– Прощай друг и будь счастлив. – чуть не давясь яблоком, пробубнила я. Было обидно до слез. Если бы не усталость, может, и поплакала бы.
Костер разводить сил не было, поэтому, пришлось доставать из сумки походный шатер. Стенки его хотя бы ветер задержат. Ночи еще холодны и земля остывает. Ткань была заговорена, поэтому, сколько раз ни складывай, толщина его была в три листа крапивы. И на этом спасибо. И вес уменьшался, соответственно размеру. Разложила, нашла две сухие ветки на распорки и, как есть, залезла внутрь и уснула.
– Вставаааааай, дураааааа! Да проснись же!
Ну нет, мне этот сон не нравится. Еще в моих снах меня будут дурой называть! Не бывать этому. Я попыталась перевернуться на другой бок и тут на меня рухнула палатка и что-то тяжелое. Поняв, что это что-то тяжелое меня сейчас раздавит, я ужом выворачиваясь, из-под этого чего-то, поползла туда, где у шатра должен был быть выход. Выбралась, кое-как, и увидела картину…
Натюрморт «Доброе утро, Дорогая». Лязгал меч. И кто-то с кем-то бился. Второй, третий и четвертый «кто-то» явно не умели кричать человеческим голосом. Это были огромные волки, с человеческими руками, кровожадными пастями и нечеловеческой силой. А с ними дрался… Баааатюшки родные! Да это вчерашний всадник в неухоженных ботинках. Ну, он имел право меня дурочкой назвать… Та ещё..
