Ведьма на отработке - страница 4

Даже жалко стало Милоха, когда я ему рассказала, что ведьма готова меня практически за бесценок отпустить, лишь иногда приходить ей прислуживать – все же тяжело старушке одной будет. После отпития зелья голубые глаза Милоха, всегда глядевшие на меня с восхищением, вдруг сузились и стали изучать по-новому. Парень тяжело дышал, краснел и, видимо, сам не понимал, что происходит. Зелье не делало меня страшилой, но добавляло недостатков. Образ возлюбленной неуловимо менялся таким образом, что все черты становились отталкивающими. Вот нравились ему мои пухлые губы – значит, станут казаться клювом утки, нравились длинные волосы – станут секущимися и неухоженными, лучше бы отрезала, чем такое убожество носить, нравилась тонкая талия – станет казаться, будто вся фигура – жердь, того и гляди сломаешься. И вот бедный парень сейчас обозревал все эти изменения и не знал, как же от меня отвертеться. А я старалась, расписывала, как мы будем счастливо жить-поживать да детишек наживать. И что девочки-то все в меня пойдут, красавицами будут, а папочка их любить будет. Милох бледнел, представляя перспективы и чаек все больше похлебывал, да молчал. До сих пор помню, как он резво из-за стола выскочил со словами: "Извини, не могу я на тебе жениться", потом запнулся немного, видимо, обдумывая причину, и продолжил: "Ты продолжишь ведьме прислуживать, а мало ли, как это скажется на нас, на детях наших. Не могу так рисковать, прости", – и ушел. Не видела я его с тех самых пор. Не знаю, родители не поняли его поступка или сам не смог смириться, но отправился он через пару дней в Эринтел. Говорят, и женился уже, а мне после этой вести и полегчало как-то. Жалко парня было всего лишь чуточку. Все же отворотное зелье лишь внешность корежит, а любил бы по-настоящему душу, ничто бы его не остановило.

И вот я вновь в этом городе, который старательно избегала последние годы. Ведьмаки сняли нам небольшой номер, где мы по очереди привели себя в порядок и поели горячей пищи. Потом сразу же отправились к порталу и вмиг очутились в Артвиле. Не зря мы плотно покушали перед перемещением – портал силы из путешественников тянет, если зайти голодным и уставшим, то на выходе получишь стойкое недомогание на несколько дней с какими угодно вывертами организма. В идеале, конечно, стоило бы и поспать, но время поджимало, так что сейчас мы все трое мучались всего лишь приступом тошноты и легким головокружением.

В академии для светлоодаренных я ни разу не бывала. Мимо проходила, да и то внимания не заостряла. В нашем мире, мягко говоря, нет разделения на светлую и темную магию, а данное учебное заведение создано для воспитания девушек из семей с достатком, чаще всего малоодаренных, но и таких можно научить и бытовой магии, и еще паре мелочей. Многие это место и академией-то не воспринимают – скорее, институт благородных девиц. То есть мне придется готовить потенциальных жен, да уж, иронию оценила.

Внутрь мы зашли с черного входа, причем меня обрядили в необъятный балахон с капюшоном, который и мне дорогу-то видеть не давал. Пришлось его частенько поправлять, чтобы не поцеловаться с полом. На удивление, по пути нам никто не встретился.

– Сейчас идут занятия, мы вовремя, никто и не заметит. Так что сразу скрываемся в кабинете у Истрид и ждем ее возвращения, она уже знает, что мы здесь.

Кабинет оказался на удивление просторным и богато украшенным. Стены, обшитые редкими породами древесины, несколько ваз со свежими цветами, резная мебель с обивкой из магического антивандального полотна. Интересненько Истрид устроилась. К окну мне подходить запретили, и я уселась на диванчике, откинула ненавистный капюшон, а потом и вовсе скинула балахон.