– Наконец-то! – минут через двадцать тишины вдруг раздалось в помещении.
Я уже начала дремать – все-таки сон в лесах не место для отдыха, да и отдохнуть мне толком не дали, расслабилась за время своего проживания в глуши.
Меня крепко обняли и даже слегка тряхнули. Я уже и забыла об любвеобильности Истрид, приоткрыв глаза, застала легкий поцелуй в щеку Стефана и приветственное помахивание в сторону моего отца. В Истрид смешалось такое множество различных рас, что уже и не разобрать, кто же она. Рост – от гномов, изящество – от эльфов, внешность – альвов, а характер… Думаю, от гоблинов, не иначе, только они так могут подставлять подруг.
– О, Лекса, ты совсем не изменилась… Не хорошо, конечно, не хорошо…
И она туда же. На себя бы посмотрела: стройная, миниатюрная, светлокудрая длинноволосая красавица, и будет такой еще очень много лет.
– Вот и я о том же, – поддакнул ей отец.
Либо это очарование Истрид, либо я упускаю что-то важное. Мой папаша только для меня – ледяная глыба или же неравнодушен к Истрид?
– Ничего, я уже все придумала, не зря тут иллюзии четвертый год преподаю. Мы тебя немного расширим, – девушка очень сильно развела руки в стороны, изображая, пожалуй, трех меня, и мне стало страшно, как я буду привыкать двигаться с подобными габаритами, все же для поддержания иллюзии следует соответствовать, – а потом чуть-чуть сузим, и в итоге все будут видеть только чары уменьшения объемов, что вполне можно принять за желание казаться лучше, здесь к такому привыкли.
– Может, ей еще морщин добавить или цвет кожи изменить? – вклинился отец. – А то с одним только весом нужного результата не добьешься.
– Ой… Да вы что? Какие морщины в ее возрасте? Мы ей щечки увеличим…
Истрид опять показала на себе, я же продолжила за нее, только чтобы не рассмеяться:
– Ага, а потом слегка уменьшим.
– Верно мыслишь, дорогая, можем еще форму лица слегка подправить и сделать иллюзию макияжа, только какого-нибудь не очень подходящего твоему цветотипу, и все. Неудачница-магесса, не вышедшая замуж и реализующая себя в профессии, готова.
Мило, очень мило, хотелось мне прокомментировать, но я молчала.
– Итак, к сути, – тон отца вдруг обрел стальную твердость. – Почти полгода назад Истрид сообщила нам о странных исчезновениях девушек, тянущихся зловещей нитью уже более семнадцати лет…
Я недоверчиво вскинула брови, вопросительно глядя на Истрид. Та лишь пожала плечами, словно говоря: "Что есть, то есть".
– Никто не заявлял о пропажах – стыд, позор для семьи, понимаешь? Большинство семей из достойных столпов общества, для которых репутация – святое. Кто признается, что дочь сбежала не то, что из института, из самого родового гнезда? Скорее спишут на тайный побег с возлюбленным, лишь бы не осквернять имя семьи. Да и исчезновения происходили не так уж часто. Лишь когда пропала пара сирот, вытянувших счастливый билет на бюджетное место и не вписавшихся в блестящую картину заведения, закрались первые подозрения.
– Когда начали копать, выяснилось, что бывшая директриса выдавала разрешения на выезд этим девушкам. Полагаем, она же и сливала информацию о жертвах, но кому – так и не удалось установить.
Отец отошел к окну, погрузившись в мрачные раздумья. Я же вопросительно взглянула на Истрид. Она отмахнулась, обещая рассказать все позже.
– Теперь ты станешь директрисой, и мы будем ждать, когда на тебя выйдут нужные люди.
