Однако на этот раз дело удалось решить миром без вызова королевы: Дарана отдала приказ нескольким девушкам съездить в город и приобрести те товары, которые просили гости. И Никандр согласился с этим решением, хоть оно ему и не понравилось.
– Мы здесь в заточении? – негодовал Фавий, когда они с королем возвращались в свои покои, а их сопровождали девушки-служанки, которые теперь повсюду следовали за Никандром после его вчерашней самостоятельной прогулки. – Выехать нам не разрешают. Соглядатаев приставили.
– Королева беспокоится о нашей безопасности, – сквозь зубы проговорил король.
– Беспокоится? Как-то странно ее забота выглядит, – заметил воин, обернувшись к девушкам. – Это унизительно, – прошептал он, чтобы слышал только король. – Я чувствую себя как под приглядом нянек.
– Они нас охраняют.
– Это еще хуже.
Никандр был полностью согласен с Фавием, но что-то предпринимать не собирался по одной простой причине: не хотел ссориться с королевой.
После вчерашнего вечера он ни о чем не мог думать, кроме как о том, насколько красива, загадочна и противоречива Ламия. Она завладела его мыслями. Даже смерть родных и захват Шерана стали волновать его меньше, чем здешняя королева.
Ее история заинтересовала его еще до того, как он прибыл в замок. Загадочность поразила при первой же встрече в ванной. Красота пленила после единственного взгляда зеленых глаз. А вчерашний вечер словно стал последней каплей: необычный юмор, умение посмеяться над собой, твердость характера, любознательность, ум и возможность постоять за себя и своих людей – все это окончательно поразило.
Он никогда еще не встречал подобных женщин. Ему доводилось иметь дело и с невероятными красавицами, и с сильными, образованными и умными представительницами прекрасного пола. Одна только жена брата чего стоила. Эрин покорила не только Ратора ангельскими лицом и характером, она смогла расположить к себе и все их семейство. И до последних дней Никандр искренне считал, что таких интересных женщин, как его невестка, больше не существует. Однако Ламия доказала, что это не так.
Колдует она, проводит страшные ритуалы, пьет кровь или нет – неизвестно, но вот свое прозвище, по мнению Никандра, она заслуживала. Всю ночь он ворочался в кровати без сна, вспоминая зеленые ведьмовские глаза. Она не просто его очаровала. Околдовала. Лишила воли. Пленила.
«Ведьма!» – шептал он в тишину темной ночи, словно в бреду.
Ник не мог думать ни о чем, кроме ее красоты, вспоминал ее движения, улыбку, голос. Ночь тянулась, казалось, бесконечно, а наутро он поднялся с намерением не просто выжить в течение оговоренного срока – в то, что проклятье не более чем преувеличение, он верил, – а собирался завоевать холодное сердце этой невероятной дьяволицы.
Впервые с подросткового возраста, когда в их замок прибыла златокудрая Эрин, у него появилось желание привлечь внимание понравившейся женщины. А возникало оно нечасто, потому что благодаря успешной карьере и привлекательной внешности в женском внимании он никогда не испытывал недостатка. Теперь же чувство, что Ламию интересует не он сам, а лишь его возможность дать ей желаемое, было противно и унизительно. Он хотел заинтересовать ее так же, как и она завладела его мыслями. Хотел, чтобы их знакомство и общение продлилось намного дольше нескольких месяцев. Пусть королевы, одобряемой народом Шерана, из нее не получится, но подобной женщины он точно нигде больше не найдет. И упустить ее, он считал, будет большой ошибкой.
