Ламия наконец пошевелилась, переступая с ноги на ногу и откидывая назад полы плаща, чтобы присесть перед вожаком.
– Сердце, мой любимый мальчик, соскучился? – ласково, но в то же время твердо, без заискиваний поинтересовалась королева, протягивая руку к волку. Тот медленно, настороженно приблизился и ткнулся в ее ладонь носом, подобно собаке.
Никандр удивленно продолжал следить за тем, как королева аккуратно дотрагивается до шерсти зверя, тот смотрит на нее, принюхивается, фыркает и пытается увернуться от ее руки. Королю при каждом резком движении волка казалось, что он готов схватить Ламию за запястье клыками, а она даже не вздрагивала, как и не реагировала на то, что ее со всех сторон обступают другие звери. Она дотронулась еще до нескольких волков, кому-то дала понюхать себя. И выглядела среди них так же величественно, как ранее в обществе короля. Звери заглядывали ей в лицо, толкались и пытались поймать ее взгляд, словно околдованные, очарованные.
Никандр считал, что Ламия играет с дикими зверями, дотрагиваясь до них, но вскоре понял, что это не так. Она осматривала их.
– Что с лапой у Черной? – поинтересовалась она грозно, обращаясь к женщинам-дрессировщицам.
– Порезалась где-то. Подступиться к ней не удается. Сердце не отходит от нее, – отчиталась та девушка, с которой по-дружески общалась королева. – Ламия, ты тоже не трогай ее. Он кинется.
Никандр практически не видел, что происходит за изгородью, различал лишь выглядывавшую черную голову среди серого меха животных. Но по ее грозному крику: «Пшел прочь!» – понял, что королева предупреждения не послушала.
– Ламия! – обеспокоенно позвала дрессировщица, поднимаясь на носки, чтобы увидеть, что происходит.
Волки заволновались после грозного крика. Послышался звериный рык. А затем Никандр увидел, как Ламия поднялась и начала продвигаться к изгороди. Она приоткрыла решетку и вытащила из вольера того самого большого волка. Тянула она его за загривок, как несмышленого щенка. Он вертел головой, рычал, огрызался, но напасть не решался, хотя мог не только вырваться из слабого женского захвата, но и за раз перекусить ее тонкое запястье.
Ламия вытолкала вожака по кличке Сердце за решетку, а затем обратилась к подруге.
– У нее нога кровоточит, надо обработать. Дай аптечку и чем перевязать, – скомандовала Ламия.
Девушка тут же кинулась к постройке, за которой прятался Никандр.
Наблюдая за королевой, он отошел от защитных стен слишком далеко, поэтому не успел спрятаться обратно и оказался замеченным.
– Ваше Величество? – удивленно и громко спросила девушка, замерев перед ним, а через секунду, словно опомнившись, поспешно поклонилась.
Ее восклицание привлекло к Никандру внимание и свиты королевы, и самой Ламии. Последняя удивленно вскинула брови при взгляде на него, а затем медленно кивнула в знак приветствия. Никандр ответил тем же и сделал шаг навстречу, но был остановлен рыком волка, которого Ламия выгнала за пределы вольера.
– Не подходите. Подождите меня. – Королева кивнула в сторону своей свиты. Девушки с интересом посматривали на мужчину и снова переговаривались между собой, улыбаясь и смеясь. – Лила, что с аптечкой? – напомнила Ламия дрессировщице, и та вновь поспешила к постройке, из которой вскоре вышла с кожаной сумкой и мотком белой ткани. Все это она передала королеве. – Придержи Сердце, чтобы он не кинулся, – попросила Ламия, кивнув на Никандра, который медленно приблизился к свите королевы, чтобы лучше видеть, что происходит за изгородью.
