Ламия остановилась перед белоснежным жеребцом, погладила его по морде, а затем словно нехотя кивнула, давая свое разрешение.
– Только быстро.
Девчонка вместе с напарницей умчалась за поворот, откуда недавно появились лошади.
– Госпожа, – обеспокоенно позвала Ламию спешившаяся Дарана.
Королева перевела на нее взгляд, и начальница стражи предупреждающе покачала головой. После недавнего инцидента с несостоявшейся поездкой Фавия в город и без слов было понятно, что она против того, чтобы король покидал стены замка. Ламия на ее молчаливый совет ничего не ответила, продолжила общаться со своим конем, пока остальные девушки запрыгивали в седла, проверяли оружие и крепили сумки к седлам.
– Куда поедем? – поинтересовался Никандр у королевы, не отходя от нее и с беспокойством глядя за угол, откуда должны были привести его коня.
– В лес, – кратко ответила Ламия. – Прогуляемся вокруг замка.
– А зачем столько оружия и людей?
Народу собралось немало. Среди свиты на этот раз были и дамы в длинных плащах, наподобие платьев, как у королевы, и вооруженные стражницы. К седлу коня Ламии также был прикреплен лук, а на ее поясе висел кинжал.
– Охота? – удивился Никандр, когда к крыльцу подвели больших собак на привязи. Ламия ничего не ответила, лишь одарила его пристальным взглядом впервые с тех пор, как к ним подвели коней.
– Я думал, на территории Салии охота запрещена. Мне говорили, за это даже могут казнить, – признался король, вспоминая слова своей ночной подруги касательно прошлого королевы.
– Что за вздор? – удивилась Ламия, и на ее лице отразилась не злость, а другая эмоция. – Если бы охота была запрещена, откуда на моем столе появилось бы оленье сердце?
Никандр смутился, поняв, что действительно не сопоставил слова девушки из гостиницы и съестные предпочтения Ламии.
– Видимо, очередная небылица про вас. – Он поморщился из-за своей ошибки, а королева, наоборот, уголком губ улыбнулась.
– И о чем она? О том, что я морю людей голодом, запрещая охотиться?
– О том, что вы так сильно любите животных, что готовы руки, ноги и головы рубить за их убийство.
Ламия отвернулась от него к коню, чтобы скрыть появившуюся улыбку, но Никандр все-таки заметил, что очередная небылица вновь подняла ей настроение.
– Вообще-то, это правда, – ответила она неожиданно, и король услышал в ее голосе веселье. – Частично. – Ламия снова повернулась к нему, и они встретились взглядами. – Головы никто не рубит, но руки и ноги – да. – Она улыбнулась, насладилась непониманием, отразившимся на лице короля, а затем добавила: – Только не за охоту, а за браконьерство.
Никандру подвели коня так быстро, будто тот уже готовый ждал за поворотом. Его сопровождали пять запыхавшихся девушек. Ламия, глянув на их приближение, одобрительно кивнула и запрыгнула в седло, явно торопясь на утреннюю охоту и словно не замечая, что у короля еще немало вопросов.
– Вообще, моим женихам не положено выезжать за ворота замка, – сказала она, возвышаясь над мужчиной на коне, переступавшем с ноги на ногу и готовом сорваться с места. – Я сама запрещаю это, да и Дарана против такого неоправданного риска. Тем более против того, чтобы брать с собой на охоту мужчину… – Конь ее начал пятиться от крыльца, и Ламия натягивала поводья, удерживая его напротив Никандра. – Да еще и в лес, откуда в мою лабораторию недавно попал образец тела мертвого мужчины… Но мне нужна еще одна жертва проклятья, чтобы проверить некую теорию, поэтому, если действительно не боитесь, как пытаетесь показать, можете испытать удачу, – весело закончила Ламия свою речь и ударила коня каблуками, вырываясь вперед отряда.
