«Деревня как деревня. Ничего примечательного. Если бы не одно «но»: Бюро просто так не проявляет интерес к захолустным пейзажам. Очевидно, что и своих ученых не разбазаривает почем зря». Костер вытащил смартфон и взглянул на фотографию местности. Оригинал карты был заботливо уложен в походный конверт и спрятан за бронь. Вот только он никак не мог понять, что именно ожидало группу.
То самое “Бюро” на деле было исследовательским институтом министерства внутренних дел с таким количеств букв в аббревиатуре, что их запомнить было решительно невозможно. В их ведении находилось все: от главного архива до миграции тушканчиков средней полосы в осенне-зимний период. Все, кто сталкивался с данной частью системы, не могли поведать ничего внятного ни о том, кто там работает, ни о том, какие методы практикует. Поговаривали, что те самые “подвалы Кремля” и “подземелья Лубянки” – детские площадки в сравнении с суровой реальностью.
Однако те двое, что вели колонну в грязной белой ниве, не показались военным хоть сколько-то серьезными людьми. Внутри командира росло беспокойство с тех самых пор, как он покинул кабинет и принялся готовиться к задаче.
Сосущее чувство боли и пустоты разрасталось внутри груди. Тошнота подкатывала к горлу, а в висках начинало ломить.
«Не к добру», – решил старый вояка и постарался подстраховать группу на случай любых непредвиденных ситуаций. Сейчас же, сидя у борта, он перебирал в голове все последние вылазки.
Конечной точкой оказалась мертвая деревушка где-то в трехстах километрах от ближайшего крупного районного центра.
Асфальтированная дорога вскоре закончилась, и “Урал” взбрыкнул при переходе на колею в мягкой земле. Движок зарычал громче, а сам автомобиль принялся раскачиваться, повторяя в точности все контуры рельефа.
– Пять километров до зоны высадки, – передал солдат в конец кузова.
«А оттуда еще столько же, но уже на своих двоих. Ох и плохие же у меня предчувствия, ребята», промелькнуло в голове Костра. Но вслух он ничего озвучивать не стал, только поморщился и плотнее надвинул на брови скатанную балаклаву.
Лес стал ближе подступать к дороге. Небо спустилось ниже и отражало все оттенки палитры серого: от мыльного до свинцового. Виски сдавило. Острая боль пронзила голову насквозь.
– Бойцы, готовность десять малых1! – проревел он вглубь тента и поднялся на ноги. – При выходе из вагона не забывайте свои вещи!
Люди пришли в движение: лязг снаряжения, щелчки зажигалок и тлеющие огоньки сигарет в темноте добавили каплю красок в окружающую действительность. Командир зацепился руками за верхние опоры крыши и оглядел пейзаж.
Мимо проплывали разрушенные фермы, что местные разобрали по кирпичу. То тут, то там вставали небольшие рощицы. Рубить молодые деревья давно уже было некому. Лес отъедал пятачок за пятачком, неуклонно заявляя свои права.
Грузовик скрипнул тормозами, наклонился на одну сторону и остановился на небольшом возвышении. Костер перемахнул через борт. Берцы ударили в слякоть, подняв веер брызг. Он отпер кузов и пошел к водителю. “Нива” Бюро встала рядом. Ученые в блестящих дождевиках поверх форменных пальто щурились от ветра.
Один за другим солдаты покидали “Урал” и быстрыми перебежками рассредоточились под деревьями, не забывая снижать силуэт. Несколько уже сняли автоматы с ремней и их дула изучали места вероятных прострелов. Но вокруг не было, кроме них, ни одной живой души.
