Киллиан постучал в высокие, тяжёлые, деревянные двери и отворил их. Стены уютного кабинета, знакомого по прошлым посещениям, были заставлены стеллажами с книгами, а за столом сидел человек в серой рясе. Он поднял глаза от лежавшего перед ним документа и приветливо улыбнулся О’Коннелу.
– Заходи, сын мой, – сказал Уильям, показав жестом на кресло. – Чего стоишь в коридоре? В ногах правды нет. Садись. Чего же ты хотел?
– Да вот, святой отец… Я сдал все экзамены, подумал и понял, что из меня выйдет очень плохой священник… – прокашлялся Киллиан и замялся. – Можно выпить воды? – он быстро взглянул на графин с водой и рядом стоящий стакан.
– Да, конечно, – куратор кивнул, и О’Коннел налил себе попить. – И что же ты такое говоришь? Из тебя выйдет хороший священник! Один из лучших в параллели.
– Нет. Я всё решил! Я забираю документы, – нахмурился и безапелляционно произнёс тот. – Священник из меня никакой. Не тот тип. Все эти ваши проповедники и лидеры… Они только расхваливают своих прихожан на ночь да утром говорят, что пора молитвы совершать. А на самом деле просто принимают за очередную сумму в церковной кассе, которую нужно «отработать». А я больше ни на кого работать не буду!
– Киллиан! – рыкнул Уильям, разозлившись. – Что ты такое несёшь? Тебя разве этому учили четыре года?
О’Коннел выдохнул, стиснув зубы, и понял, что слишком разошёлся. Ему нужно было просто держать рот на замке и молчать. А сейчас могло произойти всё что угодно! Чёрт!
– Простите, отец, за мою дерзость… – он виновато потупил взгляд и состроил вид скромняги, хотя внутри него пылал огонь ярости. Уильям помолчал какое-то время, потёр переносицу и заговорил:
– Что же, похвально, что ты сделал свой выбор. Однако имеется одна маленькая загвоздка, – он как-то пугающе улыбнулся, а О’Коннел сделал глоток воды. – Ежели ты захочешь уйти, то тебе придётся оплатить всё обучение самостоятельно. До этого ты учился за счёт церкви.
Киллиан в изумлении округлил глаза и едва не подавился, с трудом сглотнув. Что?! Он не поверил в эти слова, чуть истерически не рассмеявшись. Какая глупость! Об этом нигде не было сказано. Что за дурные выдумки? Должно быть, он ослышался.
– Подождите, вы шутите? Отличная шутка, но в уставе четко и ясно прописано, что образование бесплатно, – О’Коннел остолбенел, став белее смерти, и резко напрягся, не веря этим роковым словам. Внутри что-то оборвалось и будто рухнуло с обрыва. Наверное, это были его мечты и надежды на хорошее будущее. Сердце неистово забилось, и эта ситуация казалась настолько чудовищной, что на его глазах выступили слёзы.
– Почему никто не сказал мне об этом? – по телу пронеслась дрожь, словно он увидел, как с кого-то сдирают кожу. – И что теперь? Сколько нужно заплатить?
Куратор назвал баснословную сумму, отчего Киллиан испуганно уставился на него. Он сидел ни жив ни мёртв, пытаясь осознать услышанное. Он же чувствовал, что ни к чему хорошему эта идиотская семинария не приведёт. Теперь он – заложник обстоятельств? Нет! Только не это! Чёрта с два им, а не его деньги и шкура. О’Коннел же столько лет копил деньги на свою мечту. А что в итоге? Потратить их на то, чтобы закрыть, мать его, долг перед церковью?
– Либо же платишь деньги и со спокойной душой уходишь, либо же ты продолжаешь обучение и становишься священником, отрабатывая плату за образование несколько лет, – безэмоционально произнёс Уильям. Киллиан ещё сильнее возненавидел всё, что связано с религией и церковью. Да пошло оно!
