– Приду, – пообещала я, попрощалась с пастухом, и он неспешно похромал по улице, насвистывая свою песенку. Я зашла обратно во двор, накинула петлю на калитку. Из коровника раздавалось тихое бормотание Натальи Степановны.
Пока она подоила корову, совсем стемнело. Мы процедили парное молоко через марлю, поставили его в погреб и, закрыв оба дома на замки, отправились ко мне.
В воздухе тянуло легким дымком, ароматом разнотравья, доносившегося с поля.
С наступлением ночи запахи стали слышнее.
***
Проснулась я в седьмом часу утра от истошного крика нашего петуха Андрюши. Андрюша тот еще соня. Когда другие нормальные петухи кукарекали в пять утра, а то и в четыре, наш спал без задних ног. Но как только начинали хлопать соседские калитки, как только то тут, то там раздавались голоса людей, спешащих кто на утреннюю дойку, кто за конями, пасшимися под кантимировским двором, петух наш просыпался и принимался орать "ку-ка-ре-ку!". Если у других петухов этот крик означал "Доброе утро! Вставайте, засони!", или "Кто рано встает, тому бог подает!", то у Андрюши его "ку-ка-ре-ку" означало: "Опять, блин, проспал!".
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
