Я кивнул.
– Сам? Какие они расскажешь? На что похожи? Я раньше никогда их не встречал. – Горан поправил очки на носу и с интересом взглянул на меня.
Описать было сложно. Я пытался вспомнить хоть что-нибудь, искал в памяти образы, звуки, но в голове был просто чистый белый лист. Пустота.
– Давай немного помогу, хочешь? – Мне нравился голос Горана, было уже не так неуютно. – Когда вы встретили свое первое чудовище?
– Не знаю. – Я задумался, силясь вспомнить один конкретный момент, Дэни бы точно назвал. – Мы были маленькими…
– Насколько маленькими? Три-четыре года? Пять-шесть лет? – Горан зачем-то приподнял ладонь над полом, будто показывая наш рост, то ниже, то выше.
Я кивнул и тут же покраснел. Нам тогда могло быть и три года, и четыре, и шесть лет. Я отчетливо помнил только то, что мы были маленькими, потому что у нас были эти крошечные пижамы с серыми кроликами, которые мы бы уже не надели, учись мы в школе. Мы были маленькими, потому что мама с папой спали на очень узкой кровати, а мы вдвоем влезли тогда к ним, и место еще осталось.
– Как чудовище выглядело? Может, звук какой-то издавало или запах? Часто хорошо запоминаются цвета.
– Оно появилось у нас в комнате, – неуверенно заговорил я, – стояло в углу и смотрело на нашу кровать. – Горан взял ручку и стал быстро писать в блокноте. – Дэни меня разбудил и сказал, что оно на человека похоже, но красного цвета. Мы испугались и побежали в комнату к маме спать.
– Ты видел красного человека?
– Он был очень высокий, упирался головой в потолок. Весь узловатый, как ствол дерева, с когтями и с большой челюстью с зубами.
– Ты сам его видел? – Горан слегка прищурился.
Я кивнул и осекся. Я был уверен, что видел его сам. Я помнил лицо чудовища с горящими щелками глаз. Я помнил длиннющие пальцы и проступающие наружу ребра. Я помнил чувство липкого ужаса, помнил, что боялся дышать и шевелиться. Но…
– Дэни его увидел первым и разбудил тебя, так? Потом ты сам посмотрел, а потом вы побежали к родителям? – Горан использовал слова как ступеньки, как лестницу, как карту, потому что без него я бы через эти мысли не пробрался.
Наверное, так и было. Та ночь вспыхивала кусками, урывками. И мы были такими маленькими, и это случилось так давно. Я открыл рот, чтобы ответить Горану на вопрос, чтобы попытаться распутать тугой клубок моих воспоминаний, но вырвалось совсем не то, что я планировал:
– Почему это важно? – От волнения я подпрыгнул на месте. – Мы говорим про чудовище, и я не понимаю, почему это сейчас важно.
Горан лишь снова широко улыбнулся и отложил записи в сторону:
– Это важно, потому что далеко не каждый человек в своей жизни видит чудовищ, тем более, лицом к лицу, – вкрадчиво произнес он. – Большинство их видят только в кино, понимаешь, а твой брат очень много про них говорил. Вот я и решил узнать, что ты думаешь на этот счет. Но если не хочешь говорить об этом, мы сменим тему.
– Я думаю, я видел, но забыл многое от страха, – замялся я. – А сейчас я не уверен… Дэни на утро мне потом его нарисовал, красного человека. И он был похож. Чудовищ вообще было много. Черные когти в коридоре, ночные крикуны, еще такие белые на длинных тонких ногах, они жили под ванной… – Картинки в голове сменяли друг друга, как слайды в фильмоскопе.
Горан прервал меня кашлем:
– Расскажи про каждую встречу по отдельности. Вот ты назвал «черные когти». Что это?
