Веленью Божьему, о муза, будь послушна! Книга 2. Злодейка-западня - страница 5
Именно ребёнок оказывается самым совершенным выражением души народа. Мальчик (Новый Завет) должен быть душой всего этого многоликого народа, который следует за ним. Нестеров этой картиной показал путь к спасению России, к истокам христианства. «Вот он, путь, – говорит художник, – которым надо нам всем идти ради спасения Руси». Все они идут за мальчиком, и каждый погружён в свои мысли. Они ведь даже и не смотрят на ребёнка, не следуют заветам Иисуса Христа. А вот видит мальчика, как ни странно, только ослепший солдат, вернувшийся с фронта. По мысли художника, искать Бога – значит через искупление страданием искать в себе ребёнка. Он ощущает сердцем идущего впереди. И вспоминается фраза: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).
По мысли художника, истинное учение Иисуса Христа должно спасти не только Россию, но и человечество в целом. Нам в наше время интересно откровение святителя Николая Японского[6]. По личному ходатайству митрополита Санкт-Петербургского Григория (Постникова) ему было предоставлено место в Японии, а также присвоена учёная степень кандидата богословия без представления соответствующего квалификационного сочинения. Его наградили за доблестный проповеднический труд орденами Святого Владимира I степени, Святого Александра Невского с бриллиантами, Святого Александра Невского, Святой Анны I степени, Святого Владимира II степени.
Решением Священного синода Московского патриархата 10 апреля 1970 года Николай Японский причислен к лику святых. Его канонизация, совершенная в рамках международной деятельности Русской православной церкви, прошла тихо и незаметно, таково было условие японских властей. Служба ему была написана митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом (Ротовым) и опубликована в 1978 году. Вот как из-за границы видел свою Родину Николай Японский: «Бьют нас японцы, ненавидят нас все народы. Господь Бог, по-видимому, гнев Свой изливает на нас. Да и как иначе? За что бы нас любить и жаловать? Дворянство наше веками развращалось крепостным правом и сделалось развратным до мозга костей; простой народ веками угнетался тем же крепостным состоянием и сделался невежественен и груб до последней степени; служивый класс и чиновничество жили взяточничеством и казнокрадством, и ныне на всех ступенях служения – поголовное, самое бессовестное казнокрадство везде, где только можно украсть. Верхний класс – коллекция обезьян, подражателей и обожателей то Франции, то Англии, то Германии и всего прочего заграничного; духовенство, гнетомое бедностью, – до развития ли ему христианских идеалов и освящения ими себя и других?.. И при всём том мы – самого высокого мнения о себе: мы только – истинные христиане, у нас только – настоящее просвещение, а там – мрак и гнилость. А сильны мы так, что шапками всех забросаем… Нет, недаром нынешние бедствия обрушиваются на Россию – сама она привлекла их на себя. Только сотвори, Господи, Боже, чтобы это было наказующим жезлом Любви Твоей! Не дай, Господи, вконец расстроиться моему бедному Отечеству! Пощади и сохрани его[7]!» Русское Отечество правящий им класс делает глупым и бесчестным. «Не морская держава Россия. Бог дал ей землю, составляющую шестую часть света и тянущуюся беспрерывно по материку, без всяких островов. И владеть бы мирно ею, разрабатывать её богатства, обращать их во благо своего народа, заботиться о материальном и духовном благе обитателей её. А русскому правительству всё кажется мало, и ширит оно свои владения всё больше и больше – да ещё какими способами! Маньчжурией завладеть, отнять её у Китая – разве доброе дело? «Незамерзающий порт нужен». На что? На похвальбу морякам? Ну, вот и пусть теперь хвалятся своим неслыханным позором поражения. Очевидно, Бог не с нами был, потому что мы нарушили правду. «России нет выхода в океан». Для чего? Разве у нас здесь есть торговля? Никакой. Флот ладился защищать горсть немцев, ведущих здесь свою немецкую торговлю, да выводить мелких торговцев в больших своими расходами, много противозаконными. Нам нужны были всего несколько судов, ловить воров нашей рыбы, да несколько береговых крепостей. В случае войны эти же крепости защитили бы имеющиеся суда и не дали бы неприятелю завладеть берегом. «Зачем вам Корея?» – вопросил я когда-то адмирала Дубасова. «По естественному праву она должна быть наша, – ответил он. – Когда человек протягивает ноги, то сковывает то, что у ног. Мы растём и протягиваем ноги, Корея – у наших ног, мы не можем не протянуться до моря и не сделать Корею нашей». Ну вот и сделали! Ноги отрубают! И Бог не защищает Свой народ, потому что он сотворил неправду. Богочеловек плакал об Иудее, однако ж не защитил её от римлян. Я, бывало, твердил японцам: «Мы с вами всегда будем в дружбе, потому что мы не можем столкнуться; мы – континентальная держава, вы – морская. Мы можем помогать друг другу, дополнять друг друга, но для вражды никогда не будет причины». Так смело это я всегда говорил до занятия нами отбитого у японцев Порт-Артура после китайско-японской войны. «Боже, что это они наделали!» – со стоном вырвавшиеся у меня первые слова боли, когда я услышал об этом нечистом акте русского правительства. Видно теперь, к какому бедствию это привело Россию. Но поймёт ли она хоть отныне этот грозный урок, даваемый ей Провидением? Поймёт ли, что ей совсем не нужен большой флот, потому что она – не морская держава? Царские братья стояли во главе флота доселе (сначала – Константин Николаевич, потом, доселе, – Алексей Александрович), требовали на флот, сколько хотели, и брали, сколько забирала рука.