Постарался Демша. Он не только отыскал и собрал мед из бортных деревьев Митяйки, но и выдолбил дупла в других деревах, на высоте от двух до семи саженей от земли. Для крепления сотов внутри дупел смастерил снозы, а мед отбирал через узкие длинные дыры.
– Не утаил, Демша?
– Побойся Бога, Егорыч.
Худяк глянул на холопов.
– Загляните во двор, в избу. Подпол обшарьте.
Холопы вернулись не вдруг, ибо все осмотрели, даже на сеновал слазили. Вернувшись, развели руками.
– Воровства не сыскали. Евсей Егорыч.
– А что под полом?
– Моченая брусника да солонина.
– Сколь солонины?
– Кадушка с рыжиками да кадушка с груздями.
– Так, так, – крякнул в рыжую бороденку приказчик. – Забираю у тебя, Демша, на княжий двор треть жита, две кадушки меда и четь солонины.
Глаза Демши стали снулыми.
– Не по-божески, Егорыч. В Мугрееве оброк был куды меньше.
– Не по-божески? – прищурил дымчатые глаза Худяк. – А ну давай прикинем. В Мугрееве с тебя и сенцо брали, и воск, и лен, и полть мяса. Ходил ты на рыбные ловы, давал подводы на вывозку леса, дорожные гати чинил. И прочая и прочая. Здесь же ты ничего того не ведаешь, почитай, барином живешь.
– Барином? Глянь на мои руки.
– И глядеть не буду. Мужика без мозолей не бывает. Эка невидаль.
Прежде чем загрузить оброк на подводу, Худяк с хитринкой пощипал обвислый ус, а затем вопросил:
– Поди, докука без бабы жить?
Демша замялся. Крупнорубленое бородатое лицо его порозовело. Чего бы это вдруг приказчик о бабе заговорил?
– Да ты не смущайся, милок. Пора и тебе семьей обзавестись. Без жены, как без шапки. Не так ли?
– Пожалуй, и так, Егорыч.
– А коль так, получай свою суженую… Варька!
Из крытой подводы, заметно оробев, выбралась ядреная щедротелая девка с густой соломенной косой. Большеглазая, статная, с курносым зардевшимся лицом. Поклонилась Демше в пояс.
– Не узнаешь, милок?
– Кажись, узнаю, Егорыч. Дочь покойного Митрия, что с починка пришла. Видел разок.
– Вот и добро. Княгиня Марья Федоровна в сенные девки взяла, а потом о тебе вспомнила. Забирай, Демша, и чад плоди. Особливо мужиков. Матушке княгине добрый приплод нужен. Мужиков-то, сам ведаешь, негусто в вотчине. Плоди, Демша, хе-хе. Девка в самом соку. Будет тебе от княгини за каждого мальца награда…
Девка «для приплоду» оказалась хорошей женой. И нравом веселая, и к делам рачительная. Все-то спорилось в ее ловких усердных руках. Полюбил Демша Варьку!
– Сына тебе рожу, – замешивая тесто в квашне, как-то молвила жена.
Демша горячо обнял Варьку. Славно было на его душе. Теперь только бы жить да радоваться.
Через неделю, под вечер, набрели на починок десяток мужиков. Были в грязных посконных рубахах и драных сермягах. Шумные, кудлатые, вооруженные дубинами и рогатинами.
– Кого Бог принес? – спросил Демша.
– Меж двор скитальцы. Ходим по деревням, кормимся подаянием.
– С дубинами? – хмыкнул Демша.
Старшой ватаги глянул на огромного молодого мужика и криво ухмыльнулся.
– Ныне время лихое. Без дубины и шагу не ступишь. Но мы люди мирные. Коль нас не трогают, и мы тише воды, ниже травы. Не так ли, ребятушки?
– Воистину, Вахоня. Мухи не обидим.
– Заходите в избу, коль так. Накормлю, чем Бог послал.
– Благодарствуем, хозяин. Добрый ты человек. Может, и на ночлег нас пустишь?
– Оставайтесь. На сеновале места хватит.
Мудрено десять ртов прокормить, но Варька – щедрая душа – снеди не пожалела. Появились на столе и грибы, и моченая брусника, и гречневая каша, и горшок щей, и каравай хлеба.
