Толстяк помолчал и добавил:
– У входа во фьорд к Мэве в засаде прячутся четыре драккара ярлов. Я их сам видел, когда проплывал мимо на лодке. Воинов на них много, но, сам знаешь, долго без дела тяжко быть. Поэтому, мне кажется, ярлы станут поочерёдно их менять. По два драккара от каждого.
– Ты это верно подметил, – кивнул Рюрик. – Так оно и будет!
– Твоя мать, конунг, о помощи просит. – Старри опустил взгляд вниз. – Видел я её, разговаривали долго. Тяжко ей очень. Да и с дедом Харальдом тоже что-то решать надо.
– Сам поплыву! – сжал кулаки князь. – Пора заканчивать эту тяжбу с соседями! А тебя, купец, как мне отблагодарить за содеянное? Проси что хочешь!
– Прошу тебя лишь об одном: поторопись, конунг, – толстяк прижал пухлые ручки к груди и склонил в полупоклоне голову.
– Два дня уйдёт на сборы, больше я в Новогороде не задержусь, да и вернуться домой до сезона бурь надо. Не хочется попадать в сильный шторм.
На том они и расстались.
А вечером Рюрик долго разговаривал с Хельги о предстоящем походе, а также о его брате, новом конунге Дрётте.
И тут он узнал много нового для себя. Оказывается, конунг всю свою жизнь провёл в набегах и войнах, домой возвращался лишь на зиму, привозил богатую добычу и устраивал большие пиры. Женщин Дрётт не любил, потому возле него несколько лет подряд оставалась только одна из них, родившая ему дочь. Сыновей не было вовсе.
– Ты, оказывается, прямой наследник своего брата? – засмеялся Рюрик. – Если он погибнет, то тебе придётся стать конунгом? Я помню, что у вас есть ещё младший брат, но он уплыл в дальние страны и не вернулся.
– По нашим законам и обычаям так оно и есть! – пожал плечами Хельги. – Вот только желания возвращаться туда у меня нет.
– Неужто не поплывёшь со мной во фьорд? – удивился князь.
– Но ты же будешь там воевать с ярлами и самим конунгом, – поморщился викинг. – Мне бы не хотелось поднимать оружие против своих земляков и старшего брата!
– Что ж, пусть будет так! – окончательно решил Рюрик. – Оставайся в Новогороде.
Князь сдержал слово, данное купцу Старри, и уже утром на третий день два десятка быстроходных драккаров, гружённых оружием и припасами, стояли у пирса, готовясь к отплытию.
Рюрик из окна хором видел, что берег у крепости был усеян людьми, облачёнными в праздничные одежды. Тут и там среди них мелькали викинги. Они прощались со своими близкими и родичами, но происходило это как-то весело и шумно. Грусти и слёз не было.
Воины один за другим поднимались по трапам на палубу драккаров и, стоя у бортов, прощально махали руками и что-то громко кричали.
Толпа ждала только князя и сопровождающих его начальных людей.
И он вышел на крыльцо хором, медленно сошёл по ступеням на землю и направился к берегу реки.
Рядом с ним шагал любимец князя, единственный сын Леси и Трувора, юный Воислав. Ему было всего пятнадцать лет, но парень казался старше.
Рюрик решил взять юношу с собой, не обращая внимания на уговоры и слёзы его матери. Князю нужен был законный наследник ярлов Харальда и Эйнара, чтобы удержать оба фьорда деда и матери в своих руках, поскольку сам остаться в тех землях он не мог.
С ним в поход захотели отправиться Бейнир и Флоси – старые и верные друзья. Обоим хотелось под конец жизни побывать на родине, и в этом Рюрик отказать им не мог.
А прямо к отплытию на пирс пришёл с оружием и припасами Хельги.
– Как же я тебя одного отпущу? – только и произнёс колдун. – Там ведь нужно будет разговаривать с моим братом-конунгом! А кто ж знает Дрётта лучше меня?
