Хэйвуд же, зарядив пистолеты, отодвинул портьеру и глянул в окно, надеясь увидеть, что творится на улице. Джемма подумала, что без него давно бы попала в руки толпы: просто не стала бы убегать, искренне веря, что любую проблему можно решить разумной беседой. Но сегодня вера в разумное в ней пошатнулась...
Тонкий луч света, скользнувший через окно, пробежал по стене и, преломившись в гранях прозрачного аквамарина у Джеммы на шее, вдруг брызнул веселыми бликами в разные стороны. Маленький Бенет, распахнув заплаканные глазенки, кажется, тоже их увидал, и Джемма, тряся камнем перед его крохотным личиком, не сразу заметила, как подернулась рябью поверхность венецианского зеркала, а камень, такой же аквамарин, вставленный в навершие рамы, чуть приметно, но засветился. Когда же заметила, так и застыла, приоткрыв рот...
– Ч-что... что это такое? – прошептала чуть слышно.
– Где? – Хэйвуд обернулся к ней, опуская портьеру. И рябь тут же исчезла...
– Отодвиньте портьеру! – велела Джемма порывисто. – Быстрее!
– В чем дело? – откликнулся Хэйвуд, но сделал, как она попросила. И, заметив, куда она смотрит, и сам глянул в зеркало...
… Там, за тонкой рябью бегущей поверхности, проступил четкий образ какого-то дома. Старой хижины с облупившейся штукатуркой... И затянутым паутиной окном, за которым светило яркое солнце.
Хэйвуд с Джеммой, одинаково пораженные, переглянулись.
Мужчина сказал:
– Фергюс всегда говорил, что зеркало это волшебное, но сам толком не знал, что имеет в виду... И вот... Боже правый!
То же самое испытывала и Джемма: пораженная, она просто глядела в темную рябь зачарованными глазами. И вдруг протянула ладонь, полагая коснуться всего, что угодно, но только... не пустоты... Так как палец, не найдя сопротивления, мягко скользнул через рябь и оказался с другой стороны, в том заброшенном доме в отражении зеркала.
Она еще любовалась удивительным этим зрелищем, когда в спальню, сорвав запор и отодвинув сундук, ворвались первые из даннингтонцев. И уже в следующее мгновение дверь в гардеробную огласилась ударами... Хлипкий запор этой комнаты их не удержит.
– Ведьма, тебе не уйти от божьего наказания! Только огонь очистит твою душу от скверны.
– Выходи! Тебе все равно не спастись от длани господней.
Хэйвуд щелкнул затворами кремневых пистолетов, приготовившись обороняться, но Джемма знала, что два быстрых выстрела не спасут положение: ее схватят. И убьют!
Была ни была... Она подалась вперед и шагнула в ожившее отражение.
– Джемма... Госпожа Фаррел! – услышала за спиной и, распахнув зажмуренные глаза, вдохнула всей грудью. В тот краткий миг перехода она задержала дыхание – и теперь будто снова училась дышать.
Воздух был спертый, отдававший застоявшейся сыростью, но ничем не отличный от привычного ей английского.
– Что это за место?
Девушка обернулась: Хэйвуд стоял за спиной, оглядываясь по сторонам. Поверхность зеркала, будто залитая чернилами, лишь смутно отражала гардеробную в Лодже... Глядя через него, Хэйвуд с Джеммой увидели, как в нее ворвались разъяренные люди, как замерли, пораженные тем, что никого в ней не видят, а один, бородач с топором, подошел совсем близко и, лапая диковинное стекло, ткнулся в него чуть ли не носом. Джемму с Хэйвудом он как будто не видел...
А потом и эта картинка исчезла, отражая на зеркальной поверхности только их самих и окружающий мир.
