Бонфанте, было видно, обожал этот дом и родные места, а потому Джемма, несколько сомневаясь в подобной характеристике, легко простила ему небольшое преувеличение. В любом случае, они наконец перестали трястись по неровной дороге и прибыли к месту, где малыша Бенета могли покормить. Это сейчас занимало её больше всего...
– Фаустина, душа моя, – позвал Бонфанте, спрыгивая на землю, – хозяева прибыли. Будь добра поприветствовать их!
В тот же момент из дома появилась высокая женщина в темном платье и перемазанном мукою переднике. Даже нос её был присыпан мукой, и супруг, наблюдая, как она приближается, покачал головой, но сделал это без осуждения, а с любовью. Глаза его так и светились нежностью...
– Святая Мадонна, – воскликнула женщина еще издалека, – что же так мучает ангелочка, что он искричался, бедняжка?
– Боюсь, он голоден, – призналась Джемма, как-то разом расположившись к немолодой уже итальянке. – Я бы покормила его, но... – она замялась.
– … У госпожи скисло всё молоко после случившегося в дороге, – пришел Бонфанте ей на помощь. – И немудрено после такого: эти изверги разгромили повозку и убили возницу. – Его жена ахнула. – Сеньоры чудом остались в живых. Хвала небесам!
– Хвала небесам! – подхватила перепуганная услышанным Фаустина. И поманила Джемму за собой в дом: – Пойдемте, сеньора, я как раз прикупила козьего молока, накормим нашего ангелочка. А там и другими делами займемся! Подумать только, – качала она головой на ходу, – напасть на важных сеньоров, убить человека... Нет, в наших краях и не такое бывало, но так это года четыре назад, когда на дорогах бесчинствовала банда Лысого Тотто, но их изловили и вздернули другим для острастки. С тех пор было тихо... И вот такая беда.
Продолжая все в том же духе, она подогрела в кастрюльке теплого молока и, скрутив жгут из чистой тряпицы, обмакнула ее в молоко.
– Вот, покормите его. Это ведь мальчик?
– Да, его зовут Бенет.
– Необычное имя, – откликнулась женщина. – Иноземное.
– Я англичанка, – нашла нужным признать Джемма, наблюдая, как ее крохотный подопечный с жадностью присосался к тряпице, смоченной в молоке.
Женщина взмахнула руками:
– Чудны дела твои, Господи, – удивилась она, – сеньор Альба ни словом не обмолвился в том письме к сеньору Фарино, нотариусу, что прибудет с женой и ребенком. И что жена его – англичанка! – Фаустина вдруг прикоснулась к ее волосам. – Какие чудесные у вас волосы, госпожа. Чистое золото! Дамы в Венеции многое бы отдали за них. Я слышала, что они целыми днями просиживают на солнце, смазав волосы смесью золы, серы, апельсиновой цедры и, представьте только, мочи. И все ради вашего цвета волос! Он натуральный?
– Да, Фаустина, я с таким родилась.
– Вы счастливица, госпожа. Вот, держите, выпейте тоже! – И она протянула Джемме кружку с разбавленным водою вином.
Давно изнывавшая от жажды, девушка с жадностью выпила все до капли и поблагодарила хозяйку.
Женщина расплылась в довольной улыбке:
– Какое счастье, что вы вернулись в Тревизо, – сказала она. – Мы с Бонфанте постоянно молились об этом Деве Марии, и она нас услышала! А за ребеночка не волнуйтесь: найдем в кормилицы ему справную женщину – в городе много таких. – И умилилась, глядя на малыша: – Ну, поглядите, истинный ангелочек! Уже и глазки закрыл. Утомился бедняжка...
Фаустина все говорила и говорила, а Джемма, разомлевшая от вина и усталости, думала только о том, что им с Хэйвудом нужно поговорить и сделать это, как можно скорее. Ситуация, в которой они оказались, заставляла о многом задуматься...
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
