– Ни разу не встречала шаманов с тремя глазами, – добродушно проворчала Дакота. – Это все байки.
– Этого нам не узнать, я же не шаманка, – развела руками Кода.
– Прости, – Дакота смущенно опустила глаза. – Честно, я всегда забываю о том, что мы из разных родов. Вроде смотрю, а та же голова, две руки и две ноги. Никаких хвостов, крыльев и третьих глаз. Я не вижу между нами отличий.
Кода повела плечами. С Дакоты станется действительно верить в то, что она говорила. На деле же разница между ними непреодолимая, и даже слепой ее увидит. С чего бы начать? Через десять лет, когда Кода подберется к сорокалетию, Дакота останется той же миловидной монашкой с огромными глазами без следа морщин. Если завтра Кода поскользнется и сломает ногу, лежать ей ничком не меньше недели, пока лекари будут сновать возле нее с мазями и заговорами. Если же это произойдет с Дакотой, она благополучно доползет до своего храма, посидит с часок да отправится дальше по своим делам на своих двоих – целых и невредимых. И таких примеров можно привести множество.
– Тебе стоит прийти в храм, – улыбнулась Дакота. Кода не сдержалась и засмеялась. – Перестань! Ну хоть раз согласись и приди. Сама увидишь, что есть место, где ты не почувствуешь необходимости искать чьего-то признания.
Дакота никому не навязывала своих мировоззрений, но все же стабильно раз в полгода пыталась затащить Коду в свое прибежище.
– Я и монастырь? – Кода демонстративно поправила сбившийся на груди шелковый халат. – Да я там зачахну уже через час. Ни развлечений, ни мужчин. Что я там буду делать?
– Признавать саму себя, – отозвалась Дакота. – Праматерь проложит для тебя новую дорогу, жить станет легче, поверь. Откроешь в себе лучшие свои стороны.
– Все мои стороны и без того лучшие, – поморщилась Кода, пошевелив в воздухе алыми ногтями. – Я не настолько в отчаянии, чтобы сдаваться в монастырь. Всего лишь временные трудности, которые я смогу преодолеть. Да даже если меня молния поразит, это не заставит меня сменить платье от Лэи Шелкопрядной на пропыленную рясу!
– Если рясу стирать, то она не будет запыленной, – невозмутимо протянула подруга. – Да и надевать ее полагается только на службу.
– Нет, – решительно отвергла предложение Кода.
Они поболтали еще с часок на разные темы – просидевшая неделю взаперти Дакота вывалила целую балладу новостей и сплетен, которых наслушалась от прихожан. Кода слушала ее, позволяя себе немного отвлечься от мрачных дум. Но разговор сам собой вернулся к той теме, что беспокоила ее наиболее всего.
– В прошлом году на закрытом клубе выставляли зачарованный пояс из кашемира с вплетенными эльфийскими неувядающими лианами, – вздохнула Кода. – Редкая вещица, а какой красоты! Словами не описать. Интересно, что будет в этот раз.
– Я слышала, что в этом году выставляют очень редкие лоты, – беспечно отозвалась Дакота, взмахом руки уже в третий раз наполняя свою чашку горячим шоколадом. – Настолько, что управление по поиску неучтенных артефактов уже в стойке. У меня есть теория, что управление само сбрасывает опасные артефакты, чтобы потом поймать того, кто на них позарится. Как рыбаки с наживками.
– Неучтенные артефакты все же редко бывают на торгах, – тоном бывалого знатока сообщила Кода. – Это опасно, слишком много обременений. На открытых торгах вовсе не встретишь, но вот на закрытом клубе вполне может быть. Да только вряд ли допустят больше одного артефакта.
