К вечеру в лавку к Арабелле явилась целая делегация смущающихся волшебниц, и самая бойкая среди них шепотом попросила: «Такое же чудо-средство, как то, что вы сделали для дочери госпожи Уинстон. Двадцать баночек, пожалуйста».
Арабелла приняла индивидуальный заказ и снова работала всю ночь без отдыха. В этот раз за каждый флакончик она попросила по три грифона. И получила! Женщины охотно расстались с деньгами и покинули аптеку, рассыпаясь в благодарностях.
А потом пришли другие. В зелейную лавку господина Милтона потянулась длинная вереница волшебниц, уставших от регулярной боли. Они закупались впрок, советовали зелье Арабеллы своим подругам, особо щедрые платили не серебром, а золотом.
«Больше не надо терпеть, — читалось на их лицах. — Не надо с содроганием ждать тех самых дней».
Мужчинам и обычным женщинам, не обладающим магическими способностями, этого было не понять — понимали только колдуньи, чей дар являлся одновременно и проклятием.
К тому моменту как хозяин лавки и по совместительству начальник Арабеллы встал на ноги, под матрасом у девушки завелся целый зоопарк из грифонов и драконов. Звон монет ласкал слух, когда Арабелла пересыпала их из одной ладони в другую.
Часть денег она отдала Милтону за то, что пользовалась его кабинетом и слегка проредила запас хранящихся там ингредиентов. Хотела предложить сотрудничество, но тут подвернулось куда более интересное предложение.
8. Глава 8
После обещания Арабеллы прошло семь дней. Неделя.
Она так и не вернулась.
Он ждал.
Ждал, сходя с ума от неизвестности и горячего желания увидеть возлюбленную. Ждал, не находя себе места от беспокойства, медленно, но непреклонно впадая в отчаяние.
Ему так необходимо было снова к ней прикоснуться. Просто на нее посмотреть. Оказаться рядом. Близко.
Время шло. Часы, равнодушные к страданиям Дьяра, отсчитывали секунды, а те ползли, как улитки, тянулись, как густая, тошнотворно-приторная патока.
Каждый вечер Дьяр спускался в «Гостиную встреч» с надеждой увидеть Арабеллу. Каждую ночь после двенадцати он поднимался наверх с очередной клиенткой, убитый горем, придавленный разочарованием к полу, как гранитной плитой.
Он вздрагивал, когда слышал шум открывающейся парадной двери, и тут же поворачивался на этот звук, вытягивал шею, чтобы посмотреть, кто вошел. Не она. Всякий раз это оказывалась не она, и его накрывало почти физической болью.
Он жил только ради обещания Арабеллы. Только потому, что верил: любимая сдержит слово. Сойти с ума не давали воспоминания. Дьяр закрывал глаза и чувствовал, как снова целует свою избранницу, ощущал на губах ее вкус. Сумасшедшую сладость. Невыразимую горечь.
— Опять замечтался? — голос Лаиры выдернул Дракона из мыслей. Проклятая сутенерша раскрыла его убежище в темном углу за колонной и теперь наверняка отправит развлекать клиенток, этих омерзительных каракатиц.
Он не может. Не должен. У него есть истинная пара.
— Если не хочешь опять попасть в комнату боли, ступай и подцепи кого-нибудь до полуночи. И чтобы в этот раз клиентка ушла от тебя довольная. Вот, — Лаира сунула ему в руки пузырек с возбуждающим зельем. — Смотри, — она указала рукой в зал. — Повезло тебе сегодня, Чешуйка. Счастливчик ты у нас. Гляди, какая красотка к нам зашла. Беги к ней, пока не перехватили. — Чужая ладонь с размаха шлепнула Дракона по ягодице.
Сжав зубы, Дьяр двинулся в обозначенном направлении.
