Развлечь клиентку? Что ж, это он может. Сейчас он так ее развлечет, что та унесется отсюда, пылая яростью, а сам Дьяр отправится в комнату боли — в третий раз за неделю.
Неважно. Какая, к Хедит, разница? Сегодня он опять не увидел Арабеллу. В бездну! Пропади все пропадом!
Под довольным взглядом Лаиры он приблизился к женщине.
Действительно привлекательная. С талией, нездорово тонкой. Очередная любительница сдавить внутренние органы корсетом? Как она вообще дышит? С большими карими глазами. Коровьими. С длинными ресницами. Похожими на черные лапки насекомых. В роскошном платье. Ярком до тошноты.
Красивая. Омерзительная.
Ничуть не лучше остальных.
Все женщины, кроме Арабеллы, были для Дьяра серым фоном, по которому взгляд скользил, не задерживаясь. Он не замечал их, пока Лаира не указывала на какую-нибудь клиентку пальцем или одна из этих клиенток навязчивой декорацией не вырастала прямо перед его носом.
Одинаковые. Полные и худые, старые и молодые, красивые и безобразные — они все были для Дьяра на одно лицо.
— Поднимемся наверх? — «Красное платье» оказалась не робкого десятка и сразу взяла быка за рога. Явно знала, чего хочет, и не смущалась. На Дракона она смотрела с видом женщины, полностью осознающей свою привлекательность. Вот только на Дьяра ее чары не действовали.
— Пойдем, — согласился он с легкостью, которая обязательно насторожила бы Лаиру, да и любого, кто хорошо знал этого несговорчивого курто.
Правильно. Он не сдался, не смирился со своей рабской участью, не испугался комнаты боли — у него был план.
О, с каким удовольствием Дьяр отыграется на этой женщине за свои унижения, за настойчивые попытки Лаиры подложить его под всех каракатиц мира, за мучительное разочарование, которое испытывает каждый вечер: Арабелла уже неделю не приходит в бордель, к нему. Хотя обещала!
Они поднялись по лестнице. Всю дорогу «Красное платье» бросала на Дракона кокетливые взгляды. «Лапки насекомых» на ее веках трепетали. Грудь тяжело вздымалась. Было видно, что подъем дается женщине нелегко. Неудивительно. Так затянуть корсет! Молодая, а дыхание вырывается из сдавленной груди с шумом отходящего паровоза.
В спальне, тесной, затхлой, раздражающей обилием алого цвета, клиентка сразу же, без лишних прелюдий, опустилась на кровать. Опершись на локти и склонив голову к плечу, она любовалась крепким мужским телом. Смотрела так, будто не насиловать Дьяра собралась, а осчастливить. Красотка ведь! Все должны падать к ее ногам, сраженные взглядом коровьих глаз и трепетом насекомьих лапок. Даже продажные парни при виде такого великолепия обязаны терять голову и отказываться от денег. Так она думала. Это читалось на ее лице.
Какое поразительное самомнение!
Дьяр выдохнул, тщетно сражаясь с бешенством.
Ненавидел! Как же он их всех ненавидел!
— Не хочешь раздеться? — Клиентка медленно провела пальцем вдоль ложбинки своей груди, явно считая, что этот чувственный жест заставит курто выпрыгнуть из штанов и броситься к кровати, захлебываясь слюной.
Эти ее ужимки, томные взгляды из-под ресниц, пошлое облизывание губ — неужели она и правда думает, что выглядит соблазнительно? Любовных романов начиталась?
— Разденусь, — пообещал Дьяр, предвкушая, как собьет с красавицы спесь. — Только сначала выпью возбуждающее зелье.
— Возбуждающее? — вытянулось лицо женщины. — За… зачем?
— Чтобы возбудиться, — пожал плечами Дьяр, вспомнив главное правило борделя, не раз озвученное Лаирой: клиентка должна быть уверена, что у курто встает на ее прелести, а не благодаря волшебной микстуре. Иначе оскорбится, бедняжка.
