После непродолжительного раздумья, сказал:
– Даже если делать с запасом – пятьсот порций, то ты говоришь о несложной задаче.
Старший брат улыбнулся.
– А какая сложная? – спросил он.
– Если бы ты сказал про четыреста пирожных или тортов, тогда возникли бы трудности.
– Нет, пироги и торты предполагаю заказать в городе.
– Плита у нас старая, долго на разогреве стоит, а вот духовые шкафы отличные. Сто больших пирогов с картофелем, капустой, грибами или мясом сами можем сделать.
Алексей с интересом посмотрел на меня. После недолгого раздумья, кивнул в знак согласия.
– Хорошо, сами так сами, – сказал он. – Ты когда освободишься?
– Обед отведём и буду свободен.
Подошёл брат Николай, тронул за локоть и тихо произнёс:
– Вся еда готова. Раздать и сам смогу. Ты иди, дело-то важное.
– Что, правда обойдёшься? – добросердечно спросил у старика Алексей, обнимая за плечи.
– Спасибо, Иваныч, за всё. Силушка-то, возвращается. Не та, что прежде, но уже достаточная.
– Ну как, оставим брата Колю на хозяйстве? – беззаботно, как мне показалось, спросил Неверов.
Я неопределённо пожал плечами. Как ни как, а старику было семьдесят два года. Взглядом показал Алексею на кастрюлю с первым, в которой было литров сорок.
– Ничего, – успокоил он. – Коля говорит, что справится.
Старший брат подтолкнул к двери. Снял белую куртку, и мы вышли.
Полуденное солнце висело в небе и нежаркие лучи освещали холм. После раскалённой плиты и душного помещения октябрьский воздух показался особенно чистым и приятным. Легкий ветерок из леса омывал горьковатыми запахами запревающей хвои, мокрой листвы и свежих грибов.
Алексей направился к высокой сосне, посаженной по приданию Мирославом Селивёрстовым. Дерево высотой метров сорок, которое с трудом могли обхватить три человека, верхушкой цепляла проплывающие облака. Столы, приготовленные к празднику, окружали гиганта со всех сторон и ровными рядами расходились, как лучи от солнца.
– Теперь представляешь, сколько народу нужно угостить? – спросил Неверов.
– Не волнуйся, Алексей, у меня имеется подобный опыт.
Старший брат недоверчиво посмотрел на меня.
– Пятьсот человек кормил? – поинтересовался он.
– Восемьсот. Было такое, каждый день готовил на восемьсот человек.
Я не придумывал. Когда учился в институте, нас каждый год посылали собирать хлопок. Размешали в школе, где спали в классах на раскладушках. Еду готовил вороватый завхоз. Он так усердствовал, что в котёл студентов попадал самый минимум, а то и вообще, кроме картошки и воды ничего не было. Наша группа – «Экономика и организация», взбунтовалась. К нам присоединились другие студенты. Меня, как зачинщика, вызвали к проректору. Не будь я старостой и именным стипендиатом, меня бы отчислили. А так, рассчитывая припугнуть, предложили готовить для всех. Я согласился. После этого студенты ходили сытыми и довольными, а вороватому завхозу пришлось отказаться от «Мальборо» и снова перейти на «Приму».
– Не волнуйся, – повторил я. – Накормим мы пятьсот человек. А если ты меня удивишь, то плов будет таким, какого в жизни не пробовал.
Неверов вопрошающе уставился на меня.
– Чем же удивить тебя? – спросил он.
– Привези курдюк и казы.
– Козу?!
– Казы – это конская колбаса. Братии не запрещено есть конское мясо?
– Сам знаешь, Мирослав Селивёрстов запретов на продукты питания не оставлял. После недельного поста, позволял вкушать всё.
– Ну вот и привези казы и курдюк. Курдючное сало.
