Чьи-то медленные шаги. Варя ясно слышит, как человек один входит в квартиру и запирает за собой дверь на тот же ключ.
«Мне не выбраться» – Варя чудом подавляет в себе крик, рвущийся наружу.
Человек, если вслушиваться в его осторожное передвижение, медленно проходит на кухню. Варя слышит, как он рыщет по шкафчикам в поисках денежной заначки.
Затем жулик заглядывает в пустую комнату. Он долгое время стоит в проходе, выискивая в бывшей спальне место, куда усопшая старушка могла спрятать драгоценности.
И, наконец, очередь его доходит до зала, где прячется под столом Варя.
Вспыхивает свет. Варя перестаёт дышать. Она видит мужские ноги. Незнакомые ноги какого-то мужчины.
Всякие сомнения вмиг рассеиваются в труху – это всё-таки жулик!
Мужчина проходит по залу, останавливается по центру. Варя не может отвести расширенных от испуга глаз от ног грабителя. Широкие, грязные снизу джинсы, чёрные дырявые на пятке носки… точно жулик.
«Почему он встал? Почему не ищет дальше?» – ловит себя на мысли изнурённая волнениями жертва.
Жулик шевелит ногой и начинает медленно поворачиваться к дивану, словно собираясь устало присесть на него.
И в этот момент он замирает.
Варя понимает, что всё конечно.
Жулик поворачивается к столу, делает шаг. Приседает на корточки, медленно, придерживаясь одной рукой за край стола.
И вот они оказываются лицом к лицу.
Варя смотрит на жулика, жулик смотрит на неё. На лице жулика читается замешательство.
– П-пожалуйста, не трогайте меня, – блеет Варя. – П-пожалуйста. Я о в-вас никому ничего не скажу. Никому. П-пожалуйста.
Варя пытается разглядеть выражение лица жулика, но от страха не смеет даже утереть слезы.
Мужчина слегка двигается, пытаясь удержать равновесие на корточках. Варя в ужасе вдавливается в стену, расценив это как шаг к нападению.
– Ты её внучка?
– Д-да, я… п-пожалуйста, не трогайте меня, – Варя пытается огородиться книжкой.
Мужчина изумлённо смотрит на книгу в дрожащих руках девчонки, и вдруг понимает, чем вызваны её слезы.
Варя вскрикивает, зажмурившись. Мужчина протягивает к ней свою огромную ручищу, хватает за книгу. Осторожно отводит вниз.
Варя перестаёт жмуриться.
– Не надо, дядя, – последний раз блеет Варя.
Незнакомец усмехается.
– Не бойся, я не собираюсь… тебя обижать.
Он без резких движений протягивает ей ладонь, словно для рукопожатия.
– Стас, – вдруг представляется жулик. – Какой же я тебе дядя. Брат. Варя, я твой старший брат.
– Мария Леонтьевна! Мария Леонтьевна!
– Кирилл Вовку бьёт!
– Зимовцев снова дерётся!
Кирилл помнит себя сидящим сверху на этом вялом штруделе, помнит, как коленки его утопают в мокрой земле. Тогда он ещё не знает, что куда вернее будет бить кулаком по лицу, поэтому просто трясёт Вовку за грудки.
Слякотный двор полон напуганных детей. Но никто не смеет подходить ближе, все просто вразнобой хнычут и зовут воспитательницу.
Только промозглая стужа забирается под распаханную курточку, отороченную мехом.
Вовка не отбивается, просто жалобно водит скрюченными руками по воздуху, как перевёрнутый навозный жук, таращится на Кирилла от страха. Его лягушачий рот молча открыт, как если бы он хотел закричать, но от неожиданности и обиды забыл, как это делается.
Кирилл помнит обуявшую его злость. То свирепое упорство, с которой он валяет этого недопырка в грязи.
– Мелкий паршивец!
Кирилла отшвыривают прочь. Он готов к этому и сразу вскакивает на ноги.
