Я резко встала, отбрасывая от себя руки парня, которые, между прочим, нежно и невесомо поглаживали мои дрожащие пальцы. Пошарив в обувном отделении, нашла себе сухие тапки и, пыхтя, потопала на кухню.
Что этот мальчишка может понимать в детях?
Поставила на стол несколько случайно попавших в мой дом свечей и попыталась их зажечь, но меня мягко отодвинули, отбирая из дрожащих рук зажигалку и поджигая разнокалиберный арсенал.
– Марк! Он завалит ЕГЭ! – со стоном выдохнула, когда возмущение перекипело, и сформулировалось в приличное. В то, что можно озвучить.
Парень пожал плечами, придвинул меня и обнял, обвил длинными ручищами. Словно плюшевую игрушку. Пожамкал и усадил себе на колени, устраиваясь за столом на Женькином месте.
– У тебя нет рычагов давления на сына сейчас. Потерпи. Дай отношениям в той семье проявить себя, – проговорил мне в волосы, фыркнул и продолжил, – Не стой под стрелой!
Я хотела встать, вскочить от переполнявших меня эмоций, но руки держали надёжно.
– Марк! Но это мой сын! Понимаешь? – проговорила, сдаваясь и прекращая вырываться. Вздохнула и добавила, дрогнув голосом: – Он себе сейчас портит всю жизнь! А я ничего не могу сделать!
– Он ушёл из-под твоего контроля? И делает ошибки? Тебе страшно за него? – задавал мне вопросы парень, а я сжималась от каждого, вздрагивая.
Марк прижал меня крепче к себе и проговорил уверенно:
– Твой сын сейчас получает самый важный урок в своей жизни. И если сможет пройти это испытание, то всё остальное сложится само собой. А ЕГЭ, если что, можно сдать и после. И учиться, если надо, можно до старости, – а после добавил, целуя в волосы, – не паникуй!
Он тихонько покачивал меня, оплетая руками и согревая своим теплом. Дышал размеренно в волосы. А я слышала, прислонясь к сильному плечу, как бухает в груди его сердце. Размеренно. Уверенно. Гулко.
Как же давно меня не утешал никто! Не дарил тепла и простого человеческого сочувствия. Ком в моей груди постепенно таял, становилось легче дышать.
Свечи потрескивали на столе, рождая причудливые тени на стенах. Сыто жужжал холодильник. Где-то за окном, приглушённая стеклопакетом, проквакала сирена скорой помощи. Жизнь текла своим чередом, обтекая меня.
– Спасибо тебе, – прошептала и положила ладошку на грудь Марка прямо напротив сердца и невольно улыбнулась, когда оно дёрнулось сильнее под моими пальцами.
– Отчего, ты думаешь, я такой умный? – фыркнул мне в макушку Марк, и, втянув воздух, продолжил. – Оттого, что в своё время наделал море ошибок.
Он ещё немного помолчал, покачивая меня как маленькую. Я почувствовала, как завибрировал его телефон под моим боком. Марк зашевелился, вытащил аппарат, а потом спросил, разворачивая меня так, чтобы видеть мои глаза:
– Знаешь, у меня предложение! Раз уж так получилось, давай устроим маленький праздник? Как раз подъехали ребята из клининга.
И, приподняв за талию, поставил меня на ноги.
– Давай! – он потеребил меня, чуть встряхивая. – Одевайся удобно, чтобы без проблем бегать, и приседать, и прыгать. Мы поедем в одно офигенное место! Тебе понравится!
– Пойдём!
Марк за плечи чуть приобнял меня и немножко подтолкнул в сторону комнаты.
– Я сейчас сгоняю домой, определю фронт работ для ребят и договорюсь с ключами. Через десять минут буду в экипировке! – бодро проговорил он и, чмокнув меня в нос, не удержался и вновь немного приподнял.
Откуда эта манера чуть что таскать меня на руках? Переставлять, передвигать, решать за меня? Я засопела возмущённо, но, продолжив логическую цепочку, сдулась. Это забота, Лиза! Ты просто немного подзабыла её проявления!
