– Она живёт за счёт твоего отца, Егор! Благодаря тому, что разрушила нашу семью и украла наше счастье, – не удержавшись, всхлипнула я в трубку.
– Ну и что? Если бы ты не выгнала папу, он бы не ушёл! Это твоя вина! – тут же вскинулся Егор.
Только не начать кричать! Только бы не сорваться! Сейчас гормоны и молодость говорит в нём. Кричит детская обида! Мой мальчик не может быть таким жестоким!
– Это был его выбор, сын. И ты тоже совершаешь свой выбор сам. Никто не может быть виноват в поступках другого взрослого человека, – тихо проговорила я и свернула тему, пока не расплакалась окончательно. – Кем ты собираешься быть?
Егор засопел недовольно. И буркнул в трубку:
– Я буду блогером!
– Где? И на каком контенте, сын? О чём ты будешь писать, и кто тебе соберёт аудиторию? – спросила, аккуратно выдыхая, чтобы не всхлипнуть в трубку, и проговорила. – Это невозможно просто с бухты-барахты!
Егор недовольно засопел и пробухтел:
– Сейчас папа замутит новый сериал, а я буду людям показывать, как он снимает. Байки рассказывать. И всё такое…
– А если не снимет отец ничего? Он уже почти пять лет собирается и никак? – перебила я его блеяние.
– То буду у его друзей тусить на площадке, – уверенно ответил сын.
Эпическая глупость! Прикрыла ладонью глаза, отрешаясь, отгораживаясь от мира, и проговорила со стоном:
– У друзей есть свои дети. И они давно заняли все свободные места. На что ты будешь жить, Егор? Как без специальности?
На это я моментально получила наотмашь и под дых от сыночка:
– Вот из-за твоего нудежа, мам, мы все и ушли от тебя! Ты как моя классная, только ноешь и гундишь! Мне шестнадцать лет! Я без твоих советов обойдусь! И не собираюсь возвращаться! Так и знай! Никогда!
Я выслушала это и тихо, но внятно ответила, звеня голосом:
– Егор. Спроси у папы, что в точности я сказала ему о тебе. И если у него хватит совести ответить верно, то ты услышишь, что больше у твоего папы денег нет.
Сегодня ваша обожаемая Жанна разбила мне машину. И отец приезжал торговаться за ремонт. Не знаю, что он сказал тебе, но правда в том, что с деньгами у него швах. И поэтому Жанна от него собралась уходить.
Помолчала немного и, всхлипнув, прошептала:
– Я тебя всегда жду, сын.
Гошка засопел и, буркнув что-то неразборчивое, положил трубку.
Вот и поговорили. Впервые за полгода!
«Надо было не так ему сказать. Мягче! Нельзя было давить на него!»
Я привычно начала упрекать себя за всё, себя за выбор, который сделала не я, приписывая себе все ошибки из возможных.
И вздрогнула всем телом от неожиданности, когда прохладные, чуть шершавые ладони коснулись моих рук!
Я и забыла, что в квартире не одна.
Марк сидел передо мной на корточках. Свет из приоткрытой входной двери падал тонкой полосой на его лицо, расчерчивая, ярко выделяя полные теплоты и сочувствия глаза, и оставляя в темноте всё остальное.
И от этого складывалось впечатление, что нет ничего больше на земле, кроме этих глаз напротив.
– Как давно он ушёл от тебя? – хрипло прозвучал голос Марка, взламывая тишину между нами и разбивая волшебство.
– Полгода.
– И всё ещё не нажился с новой мачехой? Упёртый, – хмыкнул и продолжил неожиданно: – Так дай ему время. Так понимаю, молодая не рада пасынку? Вот и не вмешивайся. Пусть парень почувствует собственной шкурой ответственность за свой выбор. Ему интересно и весело в другой семье? Так отпусти ситуацию. Ты ничего не можешь противопоставить кроме своей любви.
