Весна100 - страница 8

– Да, – продолжил Глеб, – нам это унылое уёбище не даёт стихи почитать, зато своей пассии читает их за милую душу.

Егор засмеялся после слов Глеба, хотя сам он никогда не матерился. Порой нам казалось, что Егор видит в нас просто забавных клоунов, а потому тусуется с нами. Разумеется, это было не так, ведь Егор действительно хороший человек. Но, даже если бы это оказалось правдой, мы всё равно были бы рады его обществу.

– Чел, это правда мило, – отойдя от смеха, сказал Егор.

Я улыбнулся Егору, после чего перевёл взгляд на Глеба:

– Слушай, ты б не пиздел про творческих личностей, сам ведь один из нас.

– Что? – сказанное мною ввело Глеба в ступор настолько, что он даже не смог огрызнуться в ответ.

– Ну да, ты ведь приводишь придуманное в реальность. Воплощаешь идею в жизнь. Учитывая, что твой проект – это не бытовая вещь и не обязаловка, то это смело можно назвать креативным процессом, а тебя, соответственно, творцом.

– Чёт ты распизделся, дружище, – Глеб нервно вытер нос, – не записывай меня в ваши круги.

Ребята быстро смекнули, к чему я клоню, а потому тоже стали доводить Глеба:

– Ну ты ведь изобретаешь, – Сёма в характерном ему саркастическом тоне обратился к Глебу, – что это, если не творчество?

– В самом деле, – подхватил Леонид, – Ваша деятельность – это тоже про созидание.

– Творчество – это стихи и рисунки, как у этих двоих, – Глеб показал на меня с Егором, – а я наукой занимаюсь…

– Глеб, я правда не вижу принципиальной разницы, и мне искренне нравится видеть, как ты творишь! – даже Егор ехидно нам подыграл.

Осмотрев наши довольные лица, Глеб медленно наклонил голову:

– Ну вы и суки…

Мы с ребятами захихикали. Редко подворачивалась возможность как-то задеть Глеба, а, учитывая его циничный нрав и бестактность, поводов Глеб давал предостаточно.

– А если серьёзно, почему Вы так принципиально разделяете науку и творчество? – поинтересовался Леонид.

– Потому что в науке я вижу некую точность, а в изобретениях – конкретный конечный результат, который приносит пользу. Есть лампочка. Лампочка светит. А чёрный квадрат – он нахуя?

– Разные творческие произведения несут в себе разную ценность… – начал я, но Глеб меня перебил.

– Да, но их ценность субъективна. А лампочками пользуются все. Вот толку, что ты рисовал какой-то пейзаж год, если человеку может понравиться не он, а чёрный квадрат?

– Главное, что искусство – это самовыражение, – Егор решил свести спор на нет, но вмешался Сёма.

– Главное – это посыл. Разве нет?

Мы ещё долго дискутировали. Помню, у меня в голове возник интересный вопрос для Егора, но, когда я его сформулировал, тема разговора уже сменилась, а потому я его быстро забыл.

В тот день мы до самой ночи просидели в светлом дворе и общались. Ребятам было весело, а мне комфортно в их обществе. Я закуривал уже последнюю сигарету из пачки, когда ко мне на перекладину залез Глеб. Когда я повернул к нему голову, то с удивлением обнаружил, что он очень встревоженно на меня смотрит, протягивая включённый телефон.

Моросило. Был лёгкий ветер. Мы стояли рядом с невысоким клёном на территории университета. Вход сюда был свободным, а потому это стало нашим укромным местом со множеством вариантов, чтобы посидеть: лестницы, бортики, скамейки. Всё это разнообразие было переплетено паутиной тропинок, мощённых потрескавшимися бетонными плитами, между которыми проросла трава.