"Магистрат Чжан", Чжао Хань поднялся на ноги, пепел хрустел под его сапогами. Молодой чиновник, круживший у его локтя, вздрогнул, как воробей. "Соберите всех трудоспособных. Проведите перепись выживших. Отметьте любое строение, у которого еще есть крыша". Его рука в перчатке рассекла сернистый воздух в сторону разрушающихся городских ворот. "И отправьте гонцов в соседние префектуры – нам нужны поставки зерна, сколько они смогут выделить".
Пауза. Затем, тише: "Теперь покажите мне храм".
Горло Чжан Хэна дернулось. "Как прикажете, господин Чжао. Хотя…" Его взгляд метнулся к южному кварталу, где дым клубился, как мстительные духи. "Беженцы превратили святилище Будды в крысиное гнездо. Даже наши охранники не осмеливаются туда заходить после наступления темноты".
Невысказанное предупреждение повисло между ними – как храмовые балки теперь несли петли вместо молитвенных флагов, как отчаяние вырезало клыки в некогда благочестивых устах. Большой палец Чжао коснулся рукояти из акульей кожи на его поясе. "Тем более", сказал он, "чтобы увидеть, каких демонов они призвали".
Чжао Хань повел группу к храму, пепельно-серые следы отмечали их путь через руины. По пути изможденные крестьяне стояли на коленях, прижав лбы к потрескавшейся земле, сжимая сморщенные хурмы или горсти диких хризантем – подношения, более подходящие для могилы нищего, чем для святого места. Их потрескавшиеся губы шевелились в безмолвных мантрах, как будто одно лишь благочестие могло превратить увядшие лепестки в рисовые лепешки.
Киноварные ворота храма возвышались, как свежепролитая кровь, на фоне обугленного пейзажа, золотые черепичные крыши сияли непристойной роскошью. Изнутри доносилась наркотическая сладость сандалового благовония, его струйки обвивались вокруг резонирующего гула бронзового колокола – жестокая пародия на мир.Чжао остановился под десятиметровой статуей Майтрейи, чье позолоченное брюхо сотрясалось от безмолвного смеха. Глаза Будды, инкрустированные лазуритом, казалось, следили за ним. Что тебя питает? – подумал он, поглаживая большим пальцем кинжал, спрятанный в рукаве. Их молитвы или их отчаяние?
Они углубились в монастырь, пробираясь сквозь море верующих, толпившихся перед главным залом, локти летали, когда прихожане толкались, чтобы возложить благовония. Чжао Хань проложил себе путь сквозь толпу, его взгляд следователя осматривал архитектуру комплекса. Его внимание привлек методичный план храма – никаких соломенных карнизов или сараев, прижатых к стенам, центральные строения стояли изолированно, как шахматные фигуры. Удивительно, как все потенциальные источники топлива были убраны по периметру. Совпадение… или расчетливый замысел?
Магистрат Чжао, позвольте представить аббата Факуна. Чжан Хэн указал на пожилого монаха, чьи шафрановые одеяния, казалось, светились на фоне закопченного города за воротами.
Пожилой священнослужитель сложил натруженные ладони в приветствии. "Мир вам, магистрат. Наше скромное святилище удостоено вашей чести."
Чжао повторил жест, не отрывая взгляда. "Один вопрос тревожит меня, Достопочтенный. Когда пламя поглотило три городских квартала…" Его жест охватил нетронутые позолоченные крыши вокруг них. "Как монастырь остался невредимым?"
"Все явления возникают из причины и следствия." Голос аббата звучал с размеренным ритмом храмовых колоколов. "Возможно, Милосердный укрывает то, что остается чистым в этот век упадка." Его рукав задел резьбу лотоса, когда он говорил, кончики пальцев задержались на лепестках, не тронутых дымом.
