Читать онлайн Строфа Вольная - Соль, чай и наследование престола

В долгой реке истории династия Цин была подобна некогда яркой, но постепенно тускнеющей звезде. Эта история основана на бурных событиях периода от Цзяцина до Сяньфэна, искусно сплетая грандиозное историческое полотно. Однако следует четко понимать, что это вымышленная история, а не подлинная историческая запись.

История начинается с осеннего дождя в двадцать первый год правления Цзяцина. Земля Цзяннаня была окутана дождевой завесой, а в это время при дворе дело о коррупции в Цзянсу, подобно огромному камню, брошенному в спокойное озеро, вызвало волны. По мере углубления расследования постепенно раскрывалась темная сторона дела, которая не только затрагивала коррупцию многих чиновников, но и была тесно связана с иностранными силами. В этой политической буре верные чиновники и праведники, такие как То Цзинь и Ли Гуй, выступили вперед, пытаясь переломить ситуацию, они маневрировали в сложной ситуации, сражаясь с коррумпированными силами и иностранцами.

Затем сюжетная линия постоянно расширялась с течением времени, от чиновничьих потрясений, вызванных делом о соли, до экономической игры за делом о чае, а затем до борьбы за власть вокруг императорского трона в деле об императоре. Различные события переплетались, как плотная сеть. В этот период были как чиновники, продавшие свою страну ради славы, такие как Ван Ли и ему подобные, которые ради личной выгоды перешли на сторону иностранцев, принеся стране и народу тяжелые бедствия; так и такие фигуры, как Исинь, которые были полны амбиций и пытались провести реформы, но сталкивались с трудностями под давлением консервативных сил.

Надеюсь, что читатели, читая эту историю, смогут погрузиться в захватывающий сюжет, почувствовать тяжесть и превратности истории, а также понять, что это всего лишь вымышленное произведение, призванное через историю показать различные события, которые могли произойти в определенном историческом контексте, и вызвать размышления об истории, человеческой природе и обществе.

Осенью двадцать первого года правления Цзяцина в Цзяннане дождь лил не переставая, словно кто-то пробил небо. Этот дождь, начавшийся с приходом осени, окутал всю землю Цзяннаня, и даже в воздухе столицы витал влажный запах.

В Запретном городе, в императорском кабинете, мерцали свечи. Император Цзяцин сидел на троне, его лицо было мрачным, как небо снаружи. Он был одет в ярко-желтый халат с драконами, на поясе у него был нефритовый пояс, символизирующий императорскую власть, но в этот момент даже этот благородный наряд не мог скрыть усталости и гнева в его глазах.

"Хлоп!" Император Цзяцин резко хлопнул по императорскому столу мемориалом, отчего чайная чашка на столе задрожала. "Чиновничество Цзянсу, неужели оно настолько грязное!"

Внизу великий канцлер То Цзинь и помощник великого канцлера Ли Гуй поспешно склонились и встали на колени. То Цзиню было за шестьдесят, его виски были седыми, а лицо покрыто морщинами времени, но его глаза все еще были яркими, излучая спокойствие и мудрость старого чиновника. Он слегка поднял голову и низким голосом сказал: "Ваше Величество, успокойтесь, мы обязательно тщательно расследуем это дело и дадим Вам отчет".

Ли Гуй был в расцвете сил, с прямой осанкой и решительным лицом. Он ясно понимал, что дело о коррупции в Цзянсу затрагивает очень многих, и малейшая неосторожность может вызвать потрясение при дворе. "Ваше Величество, согласно мемориалу, это дело о коррупции затрагивает несколько ключевых ведомств, таких как водный транспорт и соляная политика, оно сложное и требует долгосрочного планирования".

Император Цзяцин холодно фыркнул: "Долгосрочное планирование? Я дал им слишком много времени! Водный транспорт касается жизненно важных интересов двора, а соляная политика является важным источником финансовых доходов. Эти паразиты осмеливаются совершать массовую коррупцию прямо у меня под носом, это просто беззаконие!" Он встал и начал расхаживать по кабинету, подол его халата с драконами скользил по полу вслед за его шагами.

То Цзинь помолчал немного и сказал: "Ваше Величество, я считаю, что сейчас самое главное – отправить способных чиновников в Цзянсу для тайного расследования. Только…" Он сделал паузу. "Это дело затрагивает многих, и, вероятно, многие при дворе имеют тесные связи с замешанными чиновниками, поэтому выбор кандидатов должен быть очень осторожным".

Ли Гуй кивнул в знак согласия: "Слова господина То Цзиня совершенно верны. Если выбранный человек вступит в сговор с коррумпированными силами, то не только не удастся выяснить правду, но и можно спугнуть змею и уничтожить улики".

Дождь за окном усиливался, капли барабанили по оконным решеткам, словно само небо гневалось на коррупцию чиновничества. Император Цзяцин остановился, его взгляд упал на мемориал, уголок которого был намочен дождем. На мемориале были плотно написаны слова, обвиняющие чиновников Цзянсу в различных преступлениях: присвоение зерна и денег для водного транспорта, набивание собственных карманов; сговор с соляными торговцами, завышение цен на соль; притеснение народа, захват народных земель… Каждое дело было шокирующим.

"Я помню, что губернатор Цзянсу Лян Вэньюань вступил в должность три года назад, верно?" Император Цзяцин внезапно заговорил, в его голосе слышалась едва заметная нотка испытания.

Сердце То Цзиня сжалось, он, конечно, знал, что Лян Вэньюань был его учеником, но это дело было очень важным, и он не смел ничего скрывать: "Отвечаю Вашему Величеству, именно так. Когда Лян Вэньюань только прибыл в Цзянсу, его достижения были выдающимися, и он пользовался глубокой любовью народа, я тоже не ожидал…" Его голос постепенно затих.

Ли Гуй украдкой взглянул на выражение лица императора Цзяцина, затем на То Цзиня, и про себя задумался. Хотя он и То Цзинь служили при одном дворе, они не были одной партией. Сейчас был хороший шанс подавить противника, но он также ясно понимал, что император Цзяцин больше всего ненавидел партийную борьбу.

"Хм!" Император Цзяцин холодно усмехнулся. "Глубоко любим народом? Тогда почему сейчас народ Цзянсу жалуется и подает коллективные петиции против чиновников? Этот контраст не может не заставить задуматься!" Его взгляд, как острый меч, пронзил То Цзиня. "То Цзинь, ты знаешь свою вину?"

Сердце То Цзиня дрогнуло, он тяжело поклонился: "Я виновен в неправильном выборе людей, я заслуживаю смерти! Но я прошу Ваше Величество дать мне шанс искупить свою вину, я готов лично отправиться в Цзянсу, тщательно расследовать это дело и не пощадить ни одного коррумпированного чиновника!"

Увидев это, Ли Гуй тоже поспешно сказал: "Ваше Величество, господин То Цзинь уже в преклонном возрасте, дальняя дорога может повредить его здоровью. Я готов отправиться вместе с другими чиновниками и обязательно выяснить правду".

Император Цзяцин смотрел на двух стоящих на коленях внизу, про себя размышляя. Хотя То Цзинь совершил ошибку, он служил много лет и имел богатый опыт; Ли Гуй был молод и способный, действовал решительно, но он также опасался, что Ли Гуй воспользуется этой возможностью для создания своей фракции. Долго размышляя, он наконец сказал: "То Цзинь, Ли Гуй, я приказываю вам двоим совместно руководить этим делом, обязательно действовать беспристрастно, без малейшего пристрастия. Если я снова обнаружу, что чиновники покрывают и потворствуют, я не пощажу их!"

"Мы повинуемся указу!" – ответили они в унисон.

В императорском кабинете свечи все еще мерцали, а дождь за окном не прекращался. Этот ночной дождь, казалось, предвещал еще большую бурю, которая вот-вот должна была поднять волны в чиновничестве Цзянсу и даже при всем дворе…

В середине осени двадцать первого года правления Цзяцина город Нанкин был окутан мрачными свинцовыми тучами. Перед воротами резиденции генерал-губернатора двух Цзянов стояли вооруженные телохранители в доспехах, отражающих холодный свет, а на алых лакированных воротах висела табличка с надписью "По указу императора генерал-губернатор двух Цзянов и других мест", слегка покачивающаяся на осеннем ветру. Медные колокольчики на карнизах звенели, словно играя прелюдию к грядущей буре.

В три четверти часа Сы, прозвучали девять ударов гонга.

Губернатор Цзянсу Лян Вэньюань стоял у подножия лестницы, его тело, завернутое в халат с питоном, слегка дрожало. За ним стояли инспектор, казначей и еще десяток чиновников, все затаив дыхание. Когда перед резиденцией остановились две восьмиместные паланкины в окружении телохранителей, Лян Вэньюань, взглянув в тот момент, когда поднялась занавеска паланкина, увидел черные сапоги То Цзиня, вышитые золотыми нитями с узором облаков – это была особая одежда его учителя.

"Приветствуем господина То Цзиня, господина Ли!" – хором воскликнули чиновники, их голоса спугнули воронов, сидевших под карнизом.

То Цзинь медленно вышел, опираясь на руку слуги, журавли на его халате развевались на ветру. Он прищурился, разглядывая бледное лицо Лян Вэньюаня, и краем глаза окинул напряженные лица всех присутствующих, внезапно вспомнив, каким энергичным был этот его любимый ученик, когда он рекомендовал его три года назад. А стоявший рядом Ли Гуй был с холодным лицом, его новый нефритовый кулон с узором чи сиял холодным светом на солнце.

Войдя в зал для совещаний, на длинном столе из красного дерева с резными узорами уже лежали папки с документами. То Цзинь сидел во главе стола, Ли Гуй стоял сбоку, а за ними стояли телохранители, мечи на их поясах сверкали холодным светом.

"Господа", – То Цзинь провел рукой по горе мемориалов на столе, его голос был словно окутан льдом. "Дело о коррупции в Цзянсу, лично утвержденное императором, теперь пришло время тщательно расследовать. Недостача зерна для водного транспорта составляет три миллиона ши, недостача соляного налога – два миллиона лянов. Как вы объясните эти цифры?"

Тишина была мертвой.

Инспектор Ван Минде вытер холодный пот со лба и дрожащим голосом сказал: "Господин, это… это многолетние накопленные проблемы, мы, нижестоящие чиновники…"

"Накопленные проблемы?" Ли Гуй внезапно холодно усмехнулся, резко вытащил из рукава секретный мемориал и бросил его на стол. "Господин Ван, вы знаете, сколько людей подписали этот мемориал, обвиняя вас в получении взяток от соляных торговцев и попустительстве незаконной торговле солью?"

Лицо Ван Минде резко изменилось, он упал на колени: "Господин, будьте справедливы! Это, должно быть, клевета злоумышленников!"

Лян Вэньюань тоже встал на колени, его голос дрожал от слез: "Учитель, после вступления в должность я работал день и ночь, как я мог…"

"Работал день и ночь?" То Цзинь резко ударил по столу, отчего чайная чашка опрокинулась. "Тогда почему половина лодок в управлении водного транспорта сгнила? Почему дома соляных торгов в Янчжоу роскошнее, чем резиденция ткацкого управления в Цзяннине? Вэньюань, ты помнишь, как я учил тебя быть чиновником?"

Лян Вэньюань тяжело ударился лбом о синий кирпич, кровь постепенно расплывалась: "Учитель, я ни на минуту не забывал Ваших наставлений! Только… только управление водного транспорта и соляные торговцы давно в сговоре, а я был один…"

"Замолчи!" То Цзинь внезапно сильно закашлялся, его старое лицо покраснело. Ли Гуй вовремя подал платок, его взгляд скользнул по всем присутствующим в зале: "Господин Лян, император выяснил, что за три года Вашего пребывания в должности площадь Ваших земельных владений увеличилась с тысячи му до десяти тысяч му, а ломбардов и торговых лавок открылось семь. Откуда взялись эти деньги?"