Ульяна суетливо перебрала кипу мятых газет.
– Я недавно тут объявление заметила: «Бесплатная консультация для репатриантов». Давай-ка, Жень, съездим. Недалеко.
В скромном тесном офисе им выдали пачку форм и брошюр для желающих уехать на землю обетованную. Вскоре Жене позвонили. Женщина, назвавшаяся Лилей, представилась консультантом по вопросам эмиграции и через день уже распивала чай с Женей и её мамой на их просторной, сверкающей модными шкафами кухне.
Визит Лили поставил жирную и непоколебимую точку в размышлениях «быть или не быть» переезду в Израиль на ПМЖ.
В Ангарске, где отец Жени работал директором леспромхоза, их семья считалась благополучной и обеспеченной. Убеждённый холостяк Василий в свои пятьдесят с хвостиком как-то поехал в Биробиджан по делам сбыта древесины и без памяти влюбился в Сонечку, учительницу младших классов. Возраст не остановил страсть Василия, вдруг разбуженную взглядом чёрных глаз местной Суламифи. Да и Сонечке был уже сорок один… Так София Яковлевна стала преподавать в одной из начальных школ Ангарска, а в сорок два родила девочку.
– А я вот, – волнуясь, протянула Софа, – так к лесам привыкла! А в Израиле, говорят, пустыня и жара, жара…
– Да что вы! – всплеснула холёными руками Лиля. – Там разные места есть. Хайфа, например, чудный город. Самый русский город в Израиле. Там полно наших, – она сделала мягкое тягучее ударение на слове «наших». – Леса, зелено, много деревьев. Есть дома на возвышенности, балконы на море выходят, всё в цветах!
Лиля с азартом описывала прелести разных районов Израиля, рассказывала о помощи государства новым поселенцам, об отличной медицине и перспективах образования для Жени. Гостья умело оперировала терминами и цифрами. О таких, как она, говорят: женщина без возраста. Ей могло быть и тридцать пять, и пятьдесят. Узкое смуглое лицо Лили украшали глаза, спокойные и тёплые. Она и сама была гражданкой Израиля, но жила то в Москве, то в Иркутске, так же, как и её муж. Да и был ли он ей мужем – непонятно. Рассказывая, она то и дело мурлыкала: «Ох, Женечка, мне бы твою молодость да красоту!»
– По снегу всё же скучать будем, – качнула своей ухоженной головкой София. – Женька-то у меня спортивная, биатлонистка. Она ведь столько километров на лыжах намотала. Да и по стрельбе одна из лучших.
Глаза Жени вспыхнули:
– А скалы? Горы высокие ведь есть в Израиле?
– Ну… со скалами мы закончили! – сурово отрезала мама.
Женя вздохнула.
Это случилось два года назад в Восточных Саянах. Самовольно сбежав из турлагеря, они с друзьями решили совершить дерзкое восхождение. Очнулась Женя от треска рации и прикосновения шершавой ладони к её шее. Рука и обе ноги жгуче ныли, а правый бок пульсировал нестерпимой болью.
Мужской голос пробасил: «Двое в минусе, а одна жива…». Запах крепкого табака ударил Жене в лицо.
– Ты как? Позвоночник вроде у тебя цел. Я сейчас куртку с тебя сниму… тяжелая. Держи меня за шею… привяжу.
Потом их двоих медленно поднимали из расщелины. Девушка лбом упиралась в колючую щёку спасателя и прижималась озябшими плечами к его крепкому телу. В какой-то момент трос визгливо скрипнул и качнулся. Женькины губы заледенели от кошмарной мысли. «Трос лопнул!» Девичье тело ответило мелкой дрожью, но тут ухо обдало горячим шёпотом: «Страховка удержит, не шевелись. Вытянут. Я вот пацаном тоже в лесную яму упал. Наверх не смотри».
