После смерти отца и пятерых братьев он мог и вовсе наложить на себя руки, но тогда бедняга нашел в себе силы взвалить на себя и графский титул, и опеку над сестрами. Тейвон не знал, хватило бы у него сил поступить так же…
“Ты взял на себя королевство” – напомнил он себе.
– Я часто вспоминаю Хардинга, – Опять заговорил Эйден. Нужно было как-то вытаскивать его из бездны воспоминаний, но внезапно напомнившая о себе совесть не позволяла Тейвону перебить друга, – Он хоть и был третьим, справлялся намного лучше меня.
Король смутно припоминал старшего брата Эйдена – он был полноват и очень серьезен, оттого-то и казался недружелюбным. Тейвон почти не знал его – может быть, зря. Бедняга упал с коня во время охоты – смерть для дворянина довольно глупая и постыдная, но осуждать его и делать выводы Тейвон не брался.
– Так, все, – Мягко осадил друга король, положив руку ему на плечо, – Иначе я сейчас начну вспоминать отца, и мы будем рыдать здесь вместо барышень.
Хоть и неискренне, но Эйден все же улыбнулся.
– Пошли, дел полно, – Тейвон поднялся на ноги, – И есть охота…
– О, это без меня, – Отмахнулся друг, – После пира по случаю возвращения Джера с Престоном я еще долго не проголодаюсь.
– Тогда загляни к Реморе. А то сам не свой.
Глава 4. Эделосс. Линтхалас. Кидесс
– Просыпайтесь! Срочно! – Солдат ордена, совсем еще мальчишка, вломился в комнату, словно ураган, грохнув дверью о стену и споткнувшись о порог.
Ланфорд повернулся в постели, через силу подавив желание запустить в голову нарушителя спокойствия чем-нибудь тяжелым и, желательно, бьющимся. Разлепить сонные веки стоило ему немалых усилий, подняться же и вовсе представлялось невозможным.
Не в два часа ночи…
– Глава камарилов требует вас к себе, господин, – Голос посыльного все еще дрожал, прямо как пламя от свечи, что он держал в руке.
Боится, зараза… И правильно делает – нечего вламываться к камарилам посреди ночи, особенно если наутро им уезжать.
– Тебе известно, что ему нужно? – Смирившись с тем, что разговора с Биркиттом не избежать, Ланфорд отбросил одеяло и сел на краю постели.
Зенки горе-солдата напоминали блюдца, свеча затряслась сильнее:
– Он не объяснил, господин. Просто велел привести вас. Что-то случилось, я не видел, но…
– Так, – Ланфорд поднялся, жестом приказав мальчишке закрыть рот, – Свои умозаключения оставь при себе. Жди за дверью.
Посыльный вышел, и Ланфорд принялся одеваться. Что за срочность заставила Биркитта будить его посреди ночи?
При желании он мог бы облачиться в камарильский мундир и быстрее, но сонливость не желала отступать, да и к тому же пара минут погоды не сделает, даже для Биркитта. Ланфорд вышел в коридор, солдат вздрогнул, задул свою свечу и схватил со стены факел. На узкой лестнице не было больше ни души, а из соседних комнат не доносилось ни звука – у Ланфорда сложилось впечатление, что Биркитт вызвал его если и не тайно, то огласки все же не хотел.
К тому моменту, как мальчишка вывел его из здания и потащил пустынной площадью в сторону собора, Ланфорд окончательно запутался.
– Эй, – Окликнул камарил посыльного, – А не морочишь ли ты мне голову?
Солдат испуганно замер, и Ланфорд схватил его за плечо, разворачивая к себе. Даже в невнятном свете луны на глупой, почти детской физиономии был виден весь первобытный ужас, который парень испытывал перед камарилом.
– Н-н-нет, – Выдавил он, мотая коротко остриженной башкой.
