). Да что ж, уж, видно, тае, коли так, значит, видно, уж тае.
Mатрёна. Опять на год, от Митриевой субботы. В цене ты не обидишь, а десяточку теперь дай. Вызволь ты нас. (Встаёт и кланяется.)
Явление пятнадцатое
Те же, Анисья и Анютка. (Анисья садится к сторонке.)
Пётр. Что ж? Коли так, так так – до трактира дойти и магарычи. Пойдём, дядя Аким, водочки выпьем.
Аким. Не пью я её, вино-то, не пью.
Пётр. Ну, чайку попьёшь.
Аким. Чаем грешен. Чаем, точно.
Пётр. И бабы-то чайку попьют. Ты, Микита, смотри, овец-то перегони да солому подбери.
Hикита. Ладно.
Все уходят, кроме Никиты. Смеркается.
Явление шестнадцатое
Никита один.
Никита (закуривает папироску). Вишь, пристали, скажи да скажи, как с девками гулял. Эти истории рассказывать долго будет. Женись, говорит, на ней. На всех да жениться – это жён много наберётся. Нужно мне очень жениться, и так не хуже женатого живу, завидуют люди. И как это меня как толконул кто, как я на образ перекрестился. Так сразу всю канитель и оборвал. Боязно, говорят, в неправде божиться. Всё одна глупость. Ничего, одна речь. Очень просто.
Явление семнадцатое
Hикита и Акулина.
Акулина (входит в кафтане, кладёт верёвку, раздевается и идёт в чулан). Ты бы хоть огонь засветил.
Никита. На тебя глядеть? Я тебя и так вижу.
Акулина. Ну тебя!
Явление восемнадцатое
Те же и Анютка.
Анютка (вбегает; к Никите шёпотом). Микита, иди скорей, тебя человек один спрашивает, однова дыхнуть.
Никита. Какой человек?
Анютка. Маринка с чугунки. За углом стоит.
Hикита. Врёшь.
Анютка. Однова дыхнуть.
Никита. Чего же ей?
Анютка. Тебе приходить велела. Мне, говорит, Миките только слово одно сказать надо. Стала я спрашивать, а она не сказывает. Только спросила: правда ли, что он от вас сходит? А я говорю: неправда, его отец хотел снять да женить, да он отказался, у нас на год ещё остался. А она и говорит: пошли ты его ко мне, ради Христа. Мне, говорит, беспременно нужно ему слово сказать. Она уж давно ждёт. Иди же к ней.
Hикита. Ну её к Богу. Куда я пойду?
Анютка. Она говорит, коль не прийдёт, я сама в избу к нему пойду. Однова дыхнуть, приду, говорит.
Никита. Небось постоит да уйдёт.
Анютка. Аль, говорит, его на Акулине женить хотят?
Акулина (подходит к Никите за своей прялкой). Кого на Акулине женить?
Анютка. Микиту.
Акулина. Легко ль? Да кто говорит-то?
Никита. Да, видно, люди говорят. (Смотрит на неё, смеётся.) Акулина, что, пойдёшь за меня?
Акулина. За тебя-то? Може, допрежь и пошла бы, а теперь не пойду.
Никита. Отчего теперь не пойдёшь?
Акулина. А ты меня любить не будешь.
Hикита. Отчего не буду?
Акулина. Тебе не велят. (Смеётся.)
Никита. Кто не велит?
Акулина. Да мачеха. Она всё ругается, всё за тобой глядит.
Никита (смеётся). Вишь ты! Однако ты приметливая.
Акулина. Я-то? Что мне примечать? Разве я слепая? Нынче она батю пузырила, пузырила. Ведьма она толстомордая. (Уходит в чулан.)
Анютка. Никита! глянь-ка. (Глядит в окно.) Идёт. Однова дыхнуть, она. Я уйду. (Уходит.)
Явление девятнадцатое
Никита, Акулина в чулане и Марина.
Марина (входит). Что ж это ты со мной делаешь?
Никита. Что делаю? Ничего не делаю.
Марина. Отречься хочешь?
Никита (сердито подымаясь). Ну, к чему подобно, что пришла?
Марина. Ах, Микита!
Hикита. Чудные вы, право. Зачем пришла?
Mарина. Микита!
Никита. Ну что Микита? Микита и есть. Чего надо-то? Иди, говорю.
Mарина. Так, вижу, бросить, позабыть хочешь?
Никита. Что помнить-то? Сами не знают. За углом стояла, Анютку послала, не пришёл я к тебе. Значит, не надобна ты мне, очень просто. Ну и уйди.
