Светлана Амосова
Очерки русско-еврейского именника
О Виктории и других
В статье я продолжу тему выбора имен у евреев в XX веке в ассимилированных семьях, а также в смешанных русско-еврейских семьях. Эта тема неоднократно рассматривалась в ряде работ[5]. Основной традиционной моделью для выбора имени у новорожденного в ашкеназских семьях являлся выбор имени в честь умершего родственника или какого-либо уважаемого человека. Главным правилом являлось то, что нельзя назвать ребенка в честь еще живого человека. При этом в российской еврейской среде конца XIX – начала XX века, для большей части которой основным языком все еще оставался идиш, были распространены именно идишские варианты еврейских имен.
Ассимиляционные процессы XX века, введение светского бракосочетания в начале 1918 года, отказ от религиозных и иных традиций, советский городской «космополитизм» – все это стало причиной появления и роста смешанных браков у различных этнических групп. Выбор имени для новорожденных в таких семьях не часто становится объектом отдельного изучения, хотя это довольно интересное явление: то, каким образом семья выбирает ту или иную традицию, объясняет появление того или иного имени в семье. На примере выбора имен в семье Кирштейнов – Баршаев – Марголиных, к которой принадлежит юбиляр, мы видим, как менялись тенденции имянаречения у евреев в больших городах, как выбирали имя в смешанных русско-еврейских семьях[6]. Большая часть семьи переехала из еврейских местечек Белоруссии в Москву в 1920-е и последующее столетие жила в этом городе. История еврейских имен семьи рассказана самой Викторией Валентиновной. Для сравнения мы будем привлекать материалы из экспедиций в бывшие еврейские местечки.
Переезд евреев в большие города и ассимиляционные процессы привели к тому, что стали меняться идишские имена, которые звучали слишком странно или просторечно для городской русскоязычной среды. Обычно имя могло меняться в двух случаях.
Первый – это смена имени уже взрослого человека, который отказывается от своего традиционного имени и выбирает обычно какое-то созвучное имя или же перевод, когда выбирался русский литературный вариант имени из Библии (не идишские варианты Аврум, Ицко или Сурка, а Авраам, Исаак и Сара соответственно). Во второй половине XIX – начале XX века купцы и студенты, проживавшие в Москве и Санкт-Петербурге, регулярно писали прошения об официальном изменении имен с еврейских на христианские, но получали отказы. Большинство ответов на прошения сводились к тому, что менять имена и отчества, записанные в еврейских метрических книгах, нельзя. Считалось, что такая замена имен приведет к путанице в документах. Эти просьбы стали причиной того, что была осуществлена попытка составить нормативный список еврейских имен и их эквивалентов, но она не увенчалась успехом. Государственная комиссия 1888 года постановила, что евреи могут использовать только то имя, которое было указано в метрических списках, и изменять его не могут; в 1893 году Государственный совет принял решение о том, что такая замена будет караться законом[7]. Однако после 1918 года этот вопрос решался легко – нужно было лишь дать объявление в газете и заплатить государственную пошлину. Однако зачастую евреи не меняли имя официально, но в различных сферах общения использовали его русифицированный вариант.
