– Есть хочешь? У меня есть вяленое мясо, хлеб, пара баночек фасоли и сухое печенье.
– Именно в таком порядке, пожалуйста, – немного оттаял друг.
После нехитрого ужина Эсагор отправился спать, растолковав, что сразу после захода Тройки вряд ли кто-то сунется к нам, а чуть позже он встанет на стражу моего сна. На том и порешили. Парень откинул одеяло, отправив в полет небольшое облачко пыли, и, в чем был, забрался на кровать, на всякий случай, даже не сняв обуви.
В тишине, пока еще нарушаемой лишь храпом Храпа, доносящимся из-за прикрытых наполовину дверей, минуты мучительно потянулись одна за одной. Я снова мысленно отправилась в путешествие по детству, пытаясь понять: когда и почему наша дружба с сыном начальника стражи перестала быть теплой и дарящей радость.
– Хочу, чтобы ты знал… – неожиданно для себя, сказала я вслух. Пришлось продолжать. – В тот день я никого не подсылала к тебе. Даил следил за нашей тренировкой. И… – откровенность давалась все тяжелее, – я правда не знала о его поступке. Сам посуди, там и тогда я бы сама сломала нос брату, если бы узнала о случившемся.
Эсагор молчал.
Сумерки поглотили Ал’Ваар. Яркая луна прекрасно освещала дорогу за окном, позволяя полагаться не только на слух, но и на зрение.
– Все эти годы я винил тебя, – послышалось из темноты. – И только теперь понял, что та Вилея не стала бы никого просить о мести. Она не пряталась за спины братьев. И даже теперь не Даил и не Дагриф едут в Тхосе, а их сестра. Что за нужда гонит тебя туда?
– Последняя просьба бабушки Мервены, – вздохнула я, вглядываясь в пустые окна дома напротив.
– Хотелось бы верить, что наши риски оправданы.
– Эсагор?
– Да?
– Спасибо, что не бросил меня.
– Не в моих правилах оставлять ардесс в опасности.
– И отказывать ардерам?
– И отказывать ардерам, – усмехнулся друг.
* * *
Мой дозор подошел к концу как раз в тот момент, когда тело напрочь отказалось держать глаза открытыми. Теплая рука мягко легла на плечо, возвращая в реальность:
– Иди, поспи. Теперь мое время.
Уставшая, я даже не смогла ответить. Короткий кивок – и несколько шагов к желанной кровати. По ощущениям, уснула я еще в полете к подушке, поскольку наутро момент засыпания мне вспомнить так и не удалось.
Кролькин Хрустень оказался настолько зловещим местом, что даже сны боялись посещать его. Я не припомню ночи, чтобы мне ничего не снилось. А тут – полный мрак и безмолвие. Словно из деревушки высосали всю жизнь. Но как бы там ни было – организм требовал отдыха, поэтому отсутствие сновидений стало лишь досадным недоразумением, не более.
Проснулась я от непонятного шуршания на пределе слуха.
– Ты слышал?
– Нет, – развалившийся на стуле друг если не спал, то точно придремнул.
– Шум. Он нарастает.
– Может, драконы летят.
– Меч! Эсагор!
– Вилея… – парень лениво повернулся в мою сторону.
Его лицо скрывал мрак ночи, но я точно могла описать ту гримасу, которая была сейчас на нем.
– У меня острый слух. Забыл? Меч!! Живо! Храп, Вилеон, ко мне!
Звери дружно повскакивали со своих мест и вбежали в спальню.
И вовремя.
Из кухни послышался оглушительный звон бьющегося стекла. Сначала оконного, а затем в ход пошла посуда.
Я бросила короткий взгляд на друга, уже занявшего боевую позицию с мечом наголо. Мой клинок пока покоился в ножнах. От меня было гораздо больше пользы в магии. Звук, доносящийся из соседней комнаты, резко стих. Долары попятились и утробно зарычали, глядя на темный провал дверного проема. Послышалось недовольное бормотание, а за ним скрип деревянных половиц.
