Глава 5. Середина 90-х. «Ниже пояса бывает не только удар»
Оставшись в офисе вдвоем с шефом, Оля вздохнула свободнее. Она уставала за день от бесконечных звонков и беготни, факсов, бумаг мелькающих лиц и однообразных шуток. «Скорее бы в новый офис переехать, – Думала она. Там шеф обещал нормальную приемную… Еще полчасика посидит и тоже смоется. А там уж и я…»
Бессмысленное (как ей казалось) решение сидеть в офисе до шести часов, независимо от того, есть работа или нет, Оле приходилось выполнять. Но когда шеф задерживался в офисе, ей приходилось сидеть до его ухода.
– Олечка, зайди ко мне, – послышался голос шефа, и она, привычно на ходу подхватив ручку и блокнот, мимоходом оценив себя в зеркале, двинулась в кабинет.
Дмитрий Николаевич сидел без пиджака на маленьком диванчике, перебирая в руках папки с бумагами.
– Ну садись, – он похлопал по кожаной обивке дивана, показывая ей место рядом с собой.
Оля села, стараясь натянуть юбку на колени – больше по привычке, чем от стеснения. Но юбка была очень короткой и узкой, и ее плотно сжатые колени все равно были выставлены напоказ. Оля прикрыла их блокнотом.
– Я слушаю, Дмитрий Николаевич.
– Я сейчас тебе продиктую письмо. Если успеешь – сегодня. Или завтра с утра.
Строго выпрямившись, Оля приготовилась писать.
– Какие же у тебя коленки аппетитные, – шеф жадно-плотоядно осматривал ее ноги.
Оля улыбнулась.
– Я пишу.
– Да подожди. Ты знаешь, про нас с тобой уже такое говорят…
– Кто говорит? Что?
– Это не ты слухи распускаешь?
– Да что вы, Дмитрий Николаевич!
– А я думаю: уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Шеф, видно, хотел козырнуть своим знанием цитат из Шекспира, но Оля этого не заметила.
– Так что? Давай?
– Да что вы говорите такое?!
Оля вскочила. Блокнот упал на пол. Нагибаясь за ним, она уронила ручку. Шеф тоже поднялся и сделал шаг в ее сторону.
– Я серьезно тебе говорю. Я целый день вот сюда смотрю, – он заглянул ей за вырез блузки, – Почему ты не хочешь?
Оля попятилась к двери.
– У вас что-то не в порядке, Дмитрий Николаевич?
– Мне, Олечка, ухаживать некогда. Говори время и место, где я буду тебя любить.
Не понимая до конца, шутит он или говорит серьезно, Оля решила попытаться превратить все в шутку.
– Время я, конечно, назвать могу. А вот место – это не мои проблемы…
– Конечно, зайчик мой, – он приблизил к ней свои маленькие глазки, – но мне и здесь хорошо.
Дмитрий Николаевич дотронулся до ее груди и начал расстегивать пуговицы на блузке.
– Я не могу, – Оля вырвалась и торопливо начала застегиваться, – Вы с ума сошли.
– Олечка, не надо, не порти все. Тебе работа нужна. Деньги нужны. Я могу тебе дать и то, и другое. Через месяц в Болгарию собираюсь. Будешь слушаться – возьму с собой. Не дури. Решай сама, как тебе быть. Если согласна, сто долларов к зарплате прибавляю уже сегодня.
Оля остановилась. Перестала застегивать пуговицы. Деньги, конечно, были нужны.
После того, как она рассталась с Олегом, который пробудил в ней спавшую до сих пор чувственность, у нее не было мужчин, но она хотела близости. Разумеется, не с этим откормленным боровом с дряблым пузом, что было заметно даже под рубашкой, а с другим – более подходящим по возрасту и более симпатичным. Но то, что шеф сказал про зарплату, приостановило ее желание хлопнуть дверью и уйти. Работа для Оли значила очень много.
Работу секретарем найти было несложно, но все хотели иметь в одном лице и секретаря, и переводчика, и оператора ЭВМ, а Олю в техникуме учили только стучать на машинке, да подшивать бумаги. Обращаться с компьютером она только училась. И вот за эту работу он был готов платить ей столько, сколько получает референт со знанием иностранного языка.
