– Видел такую у кого? – похвастался Медведь и протянул мне в руки это чудо заграничной техники.
Лазер был изрядно потёртый, но довольно редкий, возможно, даже привезённый из дальнего рейса каким-нибудь заботливым папой-моряком. Я покрутил указку в своих руках, затем направил её вдаль коридора и нажал на маленькую кнопку, что была расположена сбоку на торце этого изделия. На противоположной стене зажглась яркая красная точка.
– Крутая вещица? – спросил меня Медведь.
Я кивнул в ответ и продолжил двигать красную точку лазера по стене.
– На сколько метров луч бьёт? – деловито спросил я у Медведя.
– Восемьсот, – так же деловито ответил мне он.
– Круто, – сказал я.
– Бери себе, дарю, – произнёс Медведь, и этим широким жестом окончательно укрепил начало нашей большой дружбы.
Девочки взрослеют гораздо быстрее мальчиков – это знает каждый. Но не каждый знает, что природа с самого раннего детства наделяет будущих мужчин особой чертой, зреющей где-то в глубинах их мальчишеских душ и зовущей на подвиг.
Лера Скворцова была не только самой красивой девушкой в нашем классе, но, возможно, и во всей школе. Помимо стройной фигуры и кудрявых рыжих волос, спускавшихся до плеч, в ней была какая-то неповторимая женственность, которая действовала словно гипноз на всех без исключения парней нашего класса. Казалось, что каждый жест или движение этой молодой особы – сидела ли она за партой, шла по коридору или просто писала шариковой ручкой в своей школьной тетрадке – всегда был наполнен чем-то особенным, заставляющим мальчишеские сердца ускорять свой ритм. Каждый из нас, учеников 10-«Б» класса, втайне мечтал, чтобы Лера однажды обратила своё императорское внимание именно на него и, быть может, даже согласилась пройтись вместе после школы домой. Однако, увы, девушка хоть и была приветлива со всеми нами, но взаимностью никому никогда не отвечала и со школы предпочитала возвращаться вместе со своей страшненькой подругой Лизой Волкостреловой.
Учительница физики Тамара Викторовна Храмина открыла окно в школьном классе, и весенний ветер на несколько секунд поднял вверх длинные рыжие кудри Леры Скворцовой, сидящей прямо за первой партой. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд с последних рядов, Лера каким-то особенным жестом руки, присущим только ей, кокетливо поправила свою прическу и, как бы невзначай, улыбнулась.
В каждой школе есть учителя-легенды, а есть учителя, о которых слагают легенды. Педагог Тамара Викторовна Храмина сумела совместить в себе и то, и другое.
Тамара Викторовна Храмина славилась в нашей школе своей принципиальностью, а также весьма нетривиальными методами преподавания физики. За исключительную харизму и поднятую химзавивкой прическу, похожую на индейский ирокез, ученики дали ей прозвище «Апача» в честь свирепого индейского племени. На этот творческий псевдоним Апача не обижалась и даже тайно гордилась им, считая, что именно он и выделяет её среди серой массы остальных учителей школы.
– Джордано Бруно не раз повторял… – произнесла Тамара Викторовна в тот самый момент, когда Лиза, сидящая за партой рядом с Лерой Скворцовой, бросила мне обратно мою же скомканную записку.
Записка пролетела полпути и была перехвачена Килей, который без тени стеснения развернул её и, не колеблясь, прочел. После этого мой друг поднял взгляд и вопросительно посмотрел на Лизу. Та жестом дала понять, что ответ в письме адресован не ему, а мне. Скомканная записка тут же была переправлена в мою голову, отразившись от которой, упала на пол и притаилась между рядами парт.
