Теперь, когда накатывало ТАКОЕ настроение, он звонил в больницу.
Завистники уже открыто посмеивались: красивый мужик, а в обществе женщин и не увидишь! Может ориентация не в порядке? Тех девушек, которых он знакомил с родителями, очень скоро простывал след, и он устал оправдываться перед мамой за свою неуклюжесть в отношениях. Однажды он даже пробовал встречаться с рокершей, похожей на молодую ведьму, но и она улетучилась с запахом марихуаны в тот вечер, когда он понял, что это за запах.
Настал день, когда раздался звонок и сообщили, что женщина, найденная им, очнулась. Он приехал немедленно. Ему разрешили войти в палату. Но около порога он так разволновался, что не решился подойти близко к постели. Остановился в дверях и даже не заметил, что молоденькие медсёстры одна за другой тихо вышли.
Яков впервые мог разглядеть её. Тоненькая, с желтоватой полупрозрачной кожей, она спала и тихо дышала. У неё было неправильное лицо, большие скулы, большой рот, тощая шея, большая, бритая на лысо, голова. Всё это выглядело не реально, как мистический сюжет о смерти ангела. Глядя сейчас на её подростково-узкие плечи, не возможно было представить, что у неё могла быть другая, прошлая жизнь. Повязки сняли, но корки ссадин и жёлтые пятна синяков напомнили ему о той ночи на дороге. Его стало мутить. Из-за спины он услышал голос врача:
– Ей тридцать с хвостиком, рожала, – давно, правда. Есть вероятность, что повреждены речевые центры – может не говорить. По крайней мере, когда приходит в себя, стонет и произносит нечто нечленораздельное. Скажите, есть у вас хоть какая-то информация, кто она?
– Нет, ничего. Милиция считает, что она могла быть начинающей проституткой. По крайней мере, в базе данных не числится.
– !?.. – брови эскулапа поползли вверх, – странно, что с таким отношением он вообще спас человека!
Врача звали Антон Семёнович. Это был врач старой закалки, медик от рождения. Самая главная его цель – помочь, – была его сущностью, и светилась в его глазах, улыбке, жестах. По сравнению с этим его инстинктом, всё другое меркло.
Оба помолчали. Говорить вдруг стало не о чем, и Яков почувствовал, как его опять охватывает леденящая пустота, как тогда, когда она упала лицом в грязь.
Врач ушёл так же тихо. Яков постоял ещё немного и поехал домой. В тот день он не мог и не хотел работать. По дороге он закупил пива и какую-то компьютерную «стрелялку», врубил её, включил телевизор и музыкальный центр, и, упиваясь шумом и своим безумием, до ночи самозабвенно громил каких-то полулюдей-полумонстров. Когда соседи начали греметь в стены и батареи, он успокоился и уснул.
С тех пор он посылал передачи, даже горячее, иногда, но сам не ездил. Готовила и возила в больницу всё это, за небольшую доплату, его домоправительница – бабка Марья. Она – одинокая старуха, брошенная сыном на произвол судьбы, такой нагрузке была только рада.
