– И хоть кто-нибудь вам за это «спасибо» сказал? – Дьерк прислонился к стене, сложив руки на груди.
– То есть? – нахмурившийся Свиллейн был вынужден подменить брата, который от такого неожиданного вопроса словно онемел, медленно опустившись обратно на стул.
– Вся суть вашей деятельности сводилась к тому, что вы запрещали людям поступать неправильно и совершать ошибки! – криво усмехнулся Дьерк. – Вы просто-напросто отобрали у них часть свободы, которая, по вашему мнению, могла им навредить. Огнем и мечом вы буквально принуждали своих сограждан к счастью, полностью игнорируя их собственные надежды и чаяния.
– Да еще и мнимую божественность приплели… – проворчала Кроанна. – Ну и как, нимбы не жмут?
– Это было самым простым и надежным способом добиться от людей послушания! – вспыхнул Свиллейн. – Наше тщеславие тут ни при чем!
– Пусть так, но… – женщина вздохнула. – Поймите, невозможно сделать человека счастливым насильно. Сделанное вами благо очень скоро забудется, и в памяти у людей останется лишь то, что вы когда-то отняли у них свободу. Пусть мнимую, иллюзорную, пусть смертельно опасную, но свободу. И этого они вам никогда не простят. Какое уж тут «спасибо»!
– Это точно! – покачала головой Трасси. – Перевозчики до сих тоскуют по былым временам, когда они были сами себе хозяева и могли гонять куда угодно.
– Даже через Вендейскую Плешь? – Свиллейн скривился в сардонической ухмылке.
– Старики уходят, – девчонка машинально коснулась шрама на лбу, – а для молодежи те времена окутаны флером романтики и героизма, которые куда привлекательней, чем скучные регулярные рейсы.
– Неблагодарные твари! – прорычал Фреггейл, сжав кулаки. – Ничтожества, опьяненные своими глупыми фантазиями и понятия не имеющие, как все обстоит на самом деле! Мы дали им возможность спокойно заниматься любимым делом, путешествовать по всей бескрайней пустыне, торговать, жить, в конце концов, а они…
– …а они помнят лишь то, что вы лишили их мечты о чем-то большем, – Кроанна подалась вперед, наклонившись над ним. – Точно так же, как и ты, Фрегг.
– Я?.. – парень так опешил от вывода, к которому его плавно подвела мать, что мог лишь молча хлопать глазами, осмысливая услышанное.
– Тебе никогда не приходила в голову мысль, что все главные свершения у тебя еще впереди? В конце концов, вы еще так молоды, и ваша настоящая жизнь только начинается!
* * *
Коряги и пни послушно ныряли под ноги, как будто на ботинках выросли собственные глаза, направляющие каждый следующий шаг. Вальхем мчался по лесу, словно ведомый некоим компасом, указывавшим ему путь через чащобу. Он торопился, поскольку даже миг промедления мог стоить кому-то жизни…
Строй деревьев на его пути становился все плотнее, их сучья громоздились и переплетались перед ним, точно ивовые прутья в корзине.
– Трасси! Трасси! – закричал Вальхем, чувствуя, как плети ветвей оплетают его шею и медленно стягивают свою удушающую хватку.
Он рванулся вперед и все же сумел пробиться через застилавшую ему путь мешанину веток и прутьев, провалившись вперед, на голые, покрытые еще теплой кровью камни. Его руки соскользнули, и Вальхем со всего размаху плюхнулся лицом в густую кровавую лужу, мгновенно залепившую ему глаза и уши, оставив только гулкое биение сердца, которое, словно издеваясь, талдычило: «он мой друг, он мой друг!»
Собравшись с силами, Вальхем поднялся на ноги, отдирая с лица переплетения паутины, как будто сотканной из волокон человеческой плоти. Ее пряди шевелились и извивались под его руками, словно живые, и, казалось, что они шепчут: «смерть, смерть, впереди только смерть…».
