Солнечные лучи играли на воде, показывая всем теплоту и красоту осени. День только перешагнул полдень и начинал свой путь к вечеру.
Дроздов стоял на берегу почти у самой воды и смотрел на теплоход. Между берегом и судном медленно качалась шлюпка с мертвыми телами, постепенно уходя по течению вдоль берега.
Он обернулся назад и жестом подозвал помощника.
– Костя, свяжись по рации с Карабасом. Пусть шлюпку аккуратно длинными баграми подтянут ближе к берегу и сожгут. Вон там, чуть дальше, – Дроздов рукой показал ориентировочно место.
– Понял. Может, лучше дойду до них?
– Ну хочешь, дойди, объясни. Тогда рацию мне оставь.
– Хорошо! – Мухин отдал рацию и быстро направился в сторону автобуса.
– Дроздов! Владимирыч, у нас проблемы! – быстрыми шагами подходил к нему Сукровин.
– Что случилось?
– Срочно набери своему генералу. Мне только что сообщили, обстановка осложнилась. Уровень угрозы красный. Что к чему, пояснять не стали, но сказали готовиться к отбытию и ждать приказа.
– Расплатову позвонить?
– Дроздов, у тебя, может, еще какие руководители есть? Ты меня пугаешь! Они у тебя, случаем, не в госдепартаменте США находятся?
– Да ну тебя! – Он достал сотовый и набрал номер. – Здравия желаю, Александр Иваныч. Да, сказали, что новые вводные есть. Так, я весь внимание… – Дроздов долго слушал и продолжил: – Товарищ генерал, а семьи? Да. Мне надо будет позвонить и предупредить, что приедут. А куда эвакуация?.. Я понял. А что делать с теплоходом?.. Что, совсем? Так. Я понял. Товарищ генерал, там еще много живых… Понял, так точно. Просто… Да, я слышал…
Пальцами левой ладони он стал тереть лоб и виски, включив громкую связь.
– Правильность твоих действий, Дроздов, никто оспаривать не будет. И больше вопросов, что делать с теплоходом, не задавай, – говорил мужской голос в трубке. – Его все давно списали. Он уже никого не интересует. Сейчас грядет гораздо бóльшая беда. Надеюсь, ты все понял. Звони своим и предупреждай: послезавтра или через два дня за ними заедут. Все, Дроздов, давай решай там побыстрей, и выдвигайтесь все сюда.
– Я понял, Александр Иваныч. Сукровину можно объяснить? – спросил Дроздов, глядя на полковника.
– На твое усмотрение. Но больше никому. Всё в строжайшей тишине. Давай, Олег Владимирович, решай там.
– До связи, Александр Иваныч, – попрощался Дроздов и отключился.
– Ну, что там? – смотрел на него Сукровин.
– Даже не знаю, Дмитрий Палыч. Я же не имею права тебе рассказывать, – слегка улыбался Дроздов.
– Ты!.. Да ты… Я же слышал, что ты спросил! – таращился на него Сукровин.
– Так да. Сказали – на мое усмотрение. Да вот не знаю, заслужил ты, Дмитрий Палыч, или нет, чтоб я тебе секреты рассказывал.
– Да ты! Ну, Дроздов! Ты!.. Я думал, ты… А ты… – не находил слов полковник.
– Да шучу я, Дмитрий Палыч, шучу.
– Дать бы тебе за твои шуточки! Ну, что там?
– Ситуация хреновая. Первое лицо готовят к эвакуации и часть управлений.
