Висячие мосты Фортуны - страница 10

Когда платье было почти готово, в дверь кто-то постучал. Открываю – батюшки-светы! На пороге стоят Юркины мать и отчим: «А мы проходили мимо и решили зайти…»

От Октябрьского проспекта до улицы Пирогова всего-то десять остановок на трамвае – «случайно проходили мимо»…

-– Проходите, гости дорогие, присаживайтесь. Извините за беспорядок – шью вот. Удивительно, что вы меня застали: на один ведь только день и приехала…

Весь пол покрыт обрезками ткани и нитками – что и говорить, застали врасплох. На это, видно, и было рассчитано: надо же узнать, как, в каких условиях живёт та, которой будущий офицер каждую неделю шлёт письма. Здесь к месту будет вспомнить, что учительница труда, бесформенная тётка, которая пришла на место Ольги Сергеевны, сказала как-то обо мне: «Вот Надя – её любой офицер за себя возьмёт (офицер – предел мечтаний), а что она делать-то умеет?!»

Вот именно, что делать-то умеет? А не произвести ли нам «проверку на дорогах»? Небольшой такой шухер не устроить ли?

По моим предположениям, результаты проверки оказались таковы: комнатка, конечно, более чем скромная, зато девушка сама себя обеспечивает, платье за один день сшить может и вообще смелая, трудностей не боится: поехала одна в Горную Шорию. Чем не некрасовская героиня – «коня на скаку … в горящую избу …» А? Пожалуй, можно брать…

«Брать» – так говорят на Украине, когда речь идёт о замужестве (побрались – поженились)… Проработав почти десять лет в украинской школе, я полюбила и язык, и песни, и обычаи Украины. У одной нашей преподавательницы мовы был любимый тост, который она произносила ближе к концу застолья, обращаясь исключительно к замужним женщинам: «Дивки, пьемо за тэ, що нас побрали!» А то ведь бывает и так, как поётся в песне: «Ходити буду, любити буду, скажу по правди, – брати не буду», что в переводе на русский означает: «поматрошу и брошу».

Сказать по правде, сама Юрина мама, моя будущая свекровь, вне всяких сомнений, была женщиной исключительно замечательной.

-– Вот ты знаешь, Надя, – начинала она в своей обычной доверительной манере, заметив на трюмо мой тюбик крем-пудры, – Раиса Павловна была настолько хорошей женщиной, что ей не нужны были ни пудра, ни губная помада!

Видимо, хорошая в отличие от меня, которая не шагнёт за порог, не припудрив носа…

Редко встретишь людей, которые могут говорить о себе в третьем лице, но у Раисы Павловны это получалось легко и естественно. Она действительно была хорошей женщиной, и не только внешне, – чуждая каких-либо внутренних распрей, она была абсолютно цельным человеком. Её гармония с миром держалась на трёх китах: оптимизме, прагматизме и разумном эгоизме. Что и говорить, платформа устойчивая, однако не всем дадено загарпунить этих китов.

-– Надя! – с шутливым вызовом начинала свекровь, стараясь привлечь внимание всех домочадцев. – Кто придумал эмансипацию? Тургенев? Вот я бы ему сказала!! Ну сами подумайте, зачем русской бабе нужна эмансипация?!

Ах, Раиса Павловна! Очаровательнейшая Раиса Павловна!.. По утрам

она разгуливала по квартире в полупрозрачной нейлоновой сорочке, надетой на голое тело, и в маленьком передничке (почти как булгаковская Гела) и вся светилась счастьем в тёплых лучах семейного обожания. От избытка жизненной энергии ей всё время хотелось кого-нибудь подначивать – на крючок подначки попадался тот, кто быстрее всех заводился, обычно это был Юра. Николай Борисович – образец снисходительности и благодушия – давно привык к небогатому репертуару шутливых вызовов своей жены…