Чувствуя задатки сгущающегося гнева, готового вырваться наружу, я неряшливо и совершенно не по-господски, стала закидывать в сундук немногочисленные вещи, в виде нескольких платьев, которые ни разу не надела, исподних рубах и чулок и когда хлопнула громко крышкой, стерла испарину с мыслями, что скоро окажусь в родных стенах и буду нежиться в купели столько, сколько захочу.
Ночью спала плохо. Сон не шел, перемешивался с волнением из-за начавшегося сильного ветра, обещающего предстоящую вьюгу.
Но под утро, наконец, все стихло, и я даже смогла ненадолго уснуть, пока не оказалась разбужена женой дядьки.
Она доложилась, что Дурон почти все подготовил и готов трогаться в путь, после завтрака, дабы успеть до надвигающейся пурги.
Мысли про пургу пугали, но я надеялась, что возчик не лишен остатков разума и сделает все возможное, чтобы мы успели доехать до земель Ванд до непогоды.
Наевшись яиц до упора, я была остановлена родственниками, для минуты прощания. Все эмоционально обнялись и вышли во двор, где я тут же узрела хиленькие сани, покрытые парой шкур для тепла и запряженные драгеном, самым опасным хищником этих мест.
Многих отлавливали еще в младенчестве, натаскивали уважать людей и относиться к ним как к главным. Драгену, которого запрягли в сани, с виду было много лет. Очень много.
Когда меня привезли сюда, то условия были более сносными. Широкие сани с наточенными полозьями, шустрый молодой драген и накидка для тепла, но в этот счастливый для меня день прощания, все было иначе.
Все складывалось так, чтобы я не смогла добраться быстро и спокойно.
Драген кашлянул, хрипло зарычав и тяжело вздохнул, явно не довольный длительным путешествием.
Дурон, в меховой шапке и здоровенных унтах, доходящих до бедер, посмотрел на меня, так же как драген. Желания ехать, на лице не проявлялось.
Наконец, мой сундук привязали позади и еще раз обнявшись, я уселась, укрывшись шкурой, молчаливо кивнув вознице.
При хорошем погодном раскладе, настроении и резвости драгена, мой пусть составил бы около семи, восьми часов. К вечеру я должна была оказаться в Вандее, столице земель Ванд, сесть в экипаж и успеть на вечерний дирижабль.
Зажав пальцы на руках, я стрельнула глазами в небо, посылая просьбу к богам, окроплённую надеждой. К властителям миров я обычно не обращалась, посему и не шибко верила, что они обратят на меня внимание.
Заселенные земли Ванн остались позади, стоило проехать две крутые горки, на которые драген забрался резво. Казалось, животное, почувствовав ритм, ощутило прилив сил и одухотворенно бежало посреди льдов и скалистых снежных навесов.
В лицо бил колкий воздух, сдобренный срывающимися снежинками. Светлое небо, закрытое покрывалом тугих облаков, сменилось синевой, клубящейся на горизонте, стоило нам обогнуть выступ скалы.
Мое оледенелое лицо, бессильно замершее в одном выражении от холода, застыло от нехороших предчувствий. Драген же, как по мановению волшебства, решил сбавить темп в разы и громко задышав, как в предсмертных конвульсиях, стал переходить на шаг. Казалось, Дурона это вообще не смутило.
Я хотела попросить возницу, чтобы он подогнал строптивое животное, но неожиданно вспомнила, что он глухой.
Нетерпеливо ерзая в санях под шкурой, я чувствовала разрастающийся во мне гнев. Не хватало еще попасть в снежный ад, заблудиться или вернуться назад.
Может быть, нужно было искупаться в священном озере, дабы все невзгоды отступили от меня, а священные земли выпустили из своих суровых объятий?
