Византийские грешники - страница 10

– Что случилось? – Кесарий оторвал глаза от бумаги.

– Да в том и дело… Как раз домывал окна в прихожей, смотрю – снова припёрся этот всезнайка Марцелин. Ну, говорю: «Подождите», а сам полетел докладывать. И оказался виноват.

– Амидский как всегда, – посочувствовал Кесарий. Нрав начальника совершенно ему не нравился. Впрочем, это обычное дело для подчинённых в иерархических отношениях.

– Тогда подкараулю, вдруг шанса не подвернётся. Как говорит пословица, лови момент.

– Опять эти твои пословицы! Кому они нужны? Звучишь как зануда.

– Не страшно. Слушай, ты сейчас сможешь подсоби…

– Погоди, Кес. Я сказал «домывал», а не «домыл». Мне ещё у других драить.

Исидор убежал. Кесарий же отложил стилос в сторону, раскрыл дверь нараспашку для засады, затем подошёл к стеллажу, раздвинул книги и нащупал за одной из кип припрятанный рукописный труд.

**

Ефрем из Амиды, глава канцелярии, судорожно заёрзал в кресле, пытаясь создать видимость, что занят работой. Но толком не успел: как только отворили дверь его кабинета, он ненароком схватил с тарелки перед собой обглоданную куриную ножку.

Внутрь вошёл низкорослый и сухощавый дедушка. Седые волнистые волосы обвивали его высокий открытый лоб с трёх сторон. Заросли на висках плавно перетекали в густую бороду.

– Приветствую, квестор! – изрёк он.

– Присаживайтесь, – хозяин кабинета указал на кушетку, а затем буркнул: – Срочное дело?

Усевшийся гость поднял голову и принялся разглядывать лепнину с меандром. Воспользовавшись этим обстоятельством, Амидский моментально опустил обглодыш на тарелку.

– Если начистоту, то хотел бы знать, сколько префект потратил на последние празднования. Мне для хроники.

– Не могу помочь.

– Почему же, милостивый квестор?

– Я не обязан пояснять! – Глава канцелярии принялся фыркать, с трудом сдерживаясь от того, чтобы выкрикнуть какое-нибудь оскорбление.

– Зря вы прикрываете приятеля, – по-доброму произнес библиотекарь. Его глубоко посаженные глаза сияли хитринкой. – Полагаю, к своим хотелкам он не настолько скуп, как к нуждам города. Не зря горожане поминают его исключительно бранью.

Чиновник сильнее обозлился:

– Мне дела нет до домыслов граждан, как и до ваших! Ступайте подобру-поздорову.

Библиотекарь поднялся с места и поклонился, приговаривая:

– Приношу извинения за беспокойство.

Далее Марцелин покинул кабинет и, здороваясь с каждым служащим, кого видел в коридоре, вышел на крыльцо. Прокопийский шмыгнул за ним.

– Скверный ослина! – выругался библиотекарь, отойдя от портика.

– Достопочтенный Амиан Марцелин… – по-деловому начал переписчик канцелярии.

Амиан повернулся:

– Неужто ваш господин передумал? Не верю!

– Я не от него. Меня зовут Кесарий.

– Кесарий? Почти Цезарь. Приятно познакомиться.

– Мне тоже. Знаете, вы для меня авторитет, – слегка сумбурно разглагольствовал секретарь. – Я прочитал все ваши работы. Мне очень понравилось. Помните, вы приносили к нам кусок пергамента и хотели новую копию? Примерно месяц назад.

– Смутно. О чём речь в тексте шла?

– Об императоре Зеноне из Исаврии. Мало, но метко. Начальник велел уничтожить лист, но я сохранил. Вашу работу взял за эталон. – Он немного приподнял свой сверток дрожащими руками. – Пытаюсь писать.

Старик выглядел слегка озадаченным.

– Желаете, чтобы прочитал?

– Да. Я заплачу вам. Могу ещё подарить новую работу Боэция, противень с оригинала.

– Я похож на того, кого интересуют деньги? Так плохо выгляжу? – улыбнулся Марцелин. – Боэция, к слову, не слишком жалую.