Византийские грешники - страница 11

– Значит, отказываетесь?

– Нет уж. Но услуга за услугу. – Ладонью Марцелин призвал Кесария наклониться и прошептал под ухо: – Меня интересуют сведения. Ваш квестор скрывает смету Каппадокийского, префекта. Украшения, цветы на улицах, заработок на скачках. Непомерные траты и прибыль вплоть до нуммия. Всё это пойдёт в отчёт, но мимо меня. Что же, бедному историку – выдумывать?!

– Необычное предложение.

– Даже дерзкое, – поддержал его Амиан. – Не имел умысла сконфузить, милостивый писарь. Сразу откажетесь?

– Я согласен!

Историк снова повторил трюк с шёпотом:

– Тогда буду ждать список трат Каппадокийского ровно через… две недели. Пойдёт? – Последовало утвердительное мотание головой. – Ближе к полудню пришлю сюда своего посыльного. Отправителем будет значится неизвестный, получателем – Кирилл из Карии, не спрашивайте, почему. Из записки узнаете место и дату нашей встречи. Если всё устроит, то велите ему передать всё обратно. Иначе предложите ваш вариант. Всё ещё готовы рискнуть?

«Вот это план! Была не была, попробую», – поразмыслил Кесарий и закивал, как послушный пёс.

Марцелин по-ребячьи рассмеялся и с задором похлопал молодого мужчину по плечу.

– Мне пора, – сказал он, забирая свиток.

Возвращаясь на своё место, Прокопийский ликовал, но вскоре испытал странное чувство разочарования и даже сожаления. Услуга теперь казалась невыполнимой. Также подумалось, что библиотекарь может шпионить на персов. С другой стороны, зачем персу знать, сколько солидов, аргентариев и фоллисов потратили на колесничих или закупку тех же цветов?

– Квестор зовёт, – через приоткрытую дверь окликнул Кесария смуглый коллега, нёсший подставку для свитков.

Прокопийский вошёл к начальнику и застал того в привычном для неудачных дней настроении.

– Мне нашептали, ты отлучался. Отлыниваешь?

– Плохо стало от духоты.

– Библиотекаря не видел? Любит тереться у окон.

– Видел, – не отнекивался секретарь. – Не от мира сего, нёс бессвязную кашу про Боэция и Трибониана.

– О, точно – Трибониан, – хлопнул в ладоши Амидский. Он внимательно окинул захламлённый стол взглядом, но не нашёл нужной вещи и прекратил поиски. – Так, уйду пораньше. Придёшь сюда вечером и рассортируешь дела – заслужил дополнительную работу.

– Как скажете! – Оставалось гадать, не благоволение ли это господа.

– Слушай, это не наказание за то, что ты отлучался: мне ваши обмороки не нужны, не делайте зверя из меня. Причина иная: на той неделе ты сидел и калякал для себя в рабочее время. Обещал наказать? Обещал. Не забыл.

– Это не отражалось на выполнении задач. Я всё успевал. Бумагу сам… – пытался оправдаться Прокопийский.

– Мне всё равно! Давай пойдём к тебе, и если найду писанину, то выкину её к чертям! – повысил голос начальник.

Кесарий спокойно выдохнул. Во-первых, Ефрем не из тех, кто сдвинется с места ради такой мелочи. Во-вторых, рукопись уже у Марцелина, и если тот не обронил её, то всё замечательно.

– Мотай на ус: пока я тут главный, ты будешь заниматься делом, иначе вылетишь. Свободен!

Отруганный переписчик поспешил удалиться.

– Погоди, тарелку на мойку захвати.

**

Спустя шесть часов Исидор без стука отворил дверь главного кабинета канцелярии и внёс ушат с водой, держа в руках вехоть из старой пенулы. Он застал Кесария переписывающим что-то на отдельный лист и спросил:

– Чего так долго?

– Слишком сложное поручение, – сказал полуправду секретарь. – Придётся мне закрывать. Ключ завтра утром принесу. Договорились? Вроде не подводил ни разу.